Танцующие девушки

Она ввела нужные данные и смотрела, как появляется заставка.

Глава двенадцатая

Три недели без какого-либо намёка на убийство.

Мартин не мог сидеть на месте, словно выпил слишком много кофе. Он заметил парочку глупых ошибок в своём коде несколько часов назад и сел перепроверять всю работу. Это совершенно неприемлемо.

Мартин отодвинул стул и принялся расхаживать по комнате. Мне нужно обновить систему. Он посмотрел в темноту за окном. Дождя нет — можно сходить на пробежку. Тут же натянул спортивный костюм и вышел, хлопнув дверью. Свежий воздух остудил его пыл и прервал бесконечную круговерть мыслей. Мартин пересёк двор, направляясь к школьной беговой дорожке, и уже почти пришёл, когда понял, что забыл айпод. Он выругался себе под нос и подумал, не повернуть ли назад. Нет, это даже к лучшему. Ему всё равно нужно обдумать ситуацию.

Он еще никогда не оставался так долго безо всякой возможности на убийство — если его самой большой слабостью была потребность убивать, то самой большой силой было обаяние, оно никогда его не подводило. Женщин тянуло к нему даже через компьютер, хотя они его не видели и даже не слышали его голоса. Он отточил свой природный талант, тщательно изучив искусство соблазнения. Он читал книги, смотрел бесчисленные сезоны «Холостяка» и тому подобной ерунды, изучал пары в кафе и ресторанах, слушал женские разговоры о мужчинах. Каждый раз, слыша, как мужчины жалуются, что женщин невозможно понять, он мысленно усмехался. Это вполне возможно и даже совсем не трудно. Надо всего лишь быть внимательным.

Он мастерски научился считывать уязвимость и останавливаться в нужное время. Буквально вынюхивал, что им нужно, чтобы чувствовать себя особенными, замеченными, любимыми. Становился тем, кем они хотели его видеть, а затем превращал их в то, чем он хотел видеть их.

Однако у него был свой предел — он мог поддерживать игру только в течение нескольких месяцев. Если тянуть дольше, то за ложью становится слишком трудно следить, особенно если работать не с одной женщиной. Хуже всего было терпеть эту посредственную бессмыслицу, смеяться над глупыми шутками, притворно сочувствовать по поводу незначительных проблем. Тогда он уже боролся с желанием приказать им заткнуться к чёртовой матери и чувствовал, что тщательно выстроенный фасад вот-вот распадётся. Скайп отчасти в этом помогал; Мартин мог на несколько минут отойти от экрана и выпустить эмоции, когда его всё доводило. Он не мог представить, как люди ухаживают за кем-то вживую.

Неужели он терял хватку? Мартин раздумывал о такой возможности, пока разминал мышцы. Нет, проблема была не в этом. Он не упускал возможность, просто не мог вообще никого найти.

Во время второго круга он нашёл нужный темп. Когда тело стало двигаться автоматически, его разум прояснился, и он проанализировал свои варианты. Во-первых, сейчас праздники — многие проводили больше времени в путешествиях и со своими семьями, чем в играх. Возможно, стоит просто расширить круг поиска. Он играл с четверга по воскресенье, поздними вечерами. Мартин уже достаточно далеко продвинулся в работе, поэтому мог позволить себе играть каждый вечер и начинать немного пораньше. Может, надо проводить больше времени в торговом чате, а не просто полагаться на его рекламу? И если дело будет совсем плохо, если у него не появится хотя бы одного потенциального клиента на следующей неделе, он может попробовать другой сервер.

Ну вот, он придумал план. Это успокоило его разум, из его мышц исчезло напряжение. Причин для паники не было. Все будет хорошо.

И всё же в глубине его сознания шевельнулось предостережение. План не является настоящим спасением от голода, в полной мере помочь может только убийство. Теперь он подождёт, но недолго. От этого не спасёт даже длительный забег.

* * *

Мартин знал, что он не психопат. Он изучил этот вопрос — до такой степени, что, наверное, знал о серийных убийцах больше, чем вся полиция.

Во многом он соответствовал стандартным представлениям о серийном убийце. Да, он жил один, и да, у него было мало друзей. Он держался особняком, старался не привлекать к себе внимания — ни яркой машины, ни яркой одежды. Но это было одним из определений «компьютерного гика». Люди ожидали, что ты немного затворник и немного странный. Во всяком случае, он был гораздо лучше, чем большинство других знакомых программистов.

Жестокое обращение в детстве? Есть. Да, он был ничтожеством для своей матери, никем, она замечала его только когда заставляла выполнять то, что ей нравилось, когда ей это нравилось, и бла-бла-бла. Ну и что? Какой смысл об этом думать? Он же в итоге победил.