Танцующие фаворитки

В 1873 году родилась первая дочь Анастасия, в 1894 году жена разрешилась от бремени мертворожденным мальчиком, после чего семейная жизнь дала трещину, которая с годами лишь углублялась – Маннергейм очень тяжело перенес гибель наследника своего имени. Мир в семье не спасло рождение второй дочери Софьи в 1896 году. К тому же до Анастасии Николаевны стали доходить слухи о похождениях мужа. Даже на лечение (Маннергейм за свою жизнь из-за увлечения верховой ездой перенес 14 переломов, в том числе у него была раздроблена коленная чашечка) он ездил не в сопровождении супруги. В 1903 году баронесса Маннергейм перевела свои деньги во французский банк, продала имения и уехала на юг Франции, а через некоторое время поселилась в Париже. Маннергейм официально развелся с женой лишь в 1919 году, когда он претендовал на выборную должность президента Финляндии и избиратели заинтересовались его семейной жизнью. Но лишь в 1935 году произошло неожиданное сближение Маннергейма с женой, о чем он сам писал так: «Через многие годы мы нашли друг друга, все поняли и стали настоящими друзьями». Но баронесса уже была тяжело больна, и, несмотря на то, что Карл-Густав делал все, чтобы облегчить ее страдания, в 1936 году она скончалась. Дочь Анастасия еще в молодости ушла в монастырь, Софья также была далека от отца, так что семейные узы совершенно не тяготили блестящего кавалергарда.

Увлечения Маннергейма были настолько многочисленны, что тому, кто заинтересуется более точными сведениями о них, весьма рекомендую прочитать книгу профессора Л.В. Власова «Женщины в судьбе Маннергейма», детально повествующую об этой стороне жизни несомненно выдающегося государственного деятеля. Здесь я только перечислю кое-какие имена: графиня Елизавета Шувалова, актриса Вера Шувалова, балерина Тамара Карсавина, целая серия случайных женщин во время русско-японской войны, полячка княгиня Мария Любомирская, параллельно целая вереница дам в период его службы в Польше[50] (1909–1914), походные «пересыпы» в перерывах между боями в Первой мировой войне, краткие романы со звездой Голливуда Аллой Назимовой, самой красивой девушкой Франции Ивонн де ла Брюс[51], графиней Гертруд Арко-Валлей, отпрыском богатейшей шведской семьи Валленбергов[52], его последней привязанностью. Впрочем, выглядели все эти связи более или менее одинаковы: безумная влюбленность женщин и вежливое равнодушие Маннергейма. Итог этим похождениям подвела в своем письме княгиня Любомирская: «Густав был человеком увлекающимся, никогда и ничем не умел дорожить». Кстати, в 1934 году Густав получил письмо от графини Потоцкой, что Любомирская находится при смерти и хотела бы увидеть своего старого друга. На это он ответил письмом следующего содержания: «Я выражаю ей свое сочувствие, но не вижу, как это можно сделать без того, чтобы не получился неуместный сюрприз» и, минуя Польшу, отправился на авиационную выставку в Лондон.

Естественно предположить, что похождения столь любвеобильного человека не остались без последствий. Как это обычно бывает, по прошествии длительного времени, когда все современники уже поумирали, а соответствующие документы либо истлели, либо затерялись, либо уничтожены по причине исторических и природных катаклизмов, начали появляться сообщения о побочных детях маршала Маннергейма. В России более всего шуму наделало сообщение о том, что в декабре 1902 года в Москве солистка Большого театра балерина Екатерина Гельцер родила сына Маннергейма Эмиля, которого под фамилией Крамер в 1910 году отправили в Швейцарию, оттуда он переехал в Германию, где женился и в 1927 году у него родился сын, окрещенный Карлом Густавом Эмилем. Масла в огонь этой сенсации подлили дальние родственники Гельцер, сообщившие, что в конце января 1924 года Маннергейм будто бы тайно явился в Москву за любимой женщиной, обвенчался с ней и хотел увезти в Финляндию, чего не смог сделать из-за ее тяжелого заболевания. Давайте для начала разберемся, кто такая Гельцер и что могло связывать ее с Маннергеймом до такой степени, что тот, пренебрегая смертельной опасностью, приехал за ней в большевистскую Москву.

Неувядающая звезда Большого театра

Имя Екатерины Васильевны Гельцер теперь известно лишь театроведам, хотя она оставила в Большом театре такой яркий глубокий след, что период выступлений балерины на этой сцене называли не иначе как «эпоха Гельцер». Прослужила же она там для танцовщицы необычайно долго – сорок лет.