Танцующие медведи: Опыт обретения свободы

Но в нашем музее большинство персонала – женщины. Даже среди технических сотрудников, чего я не встречала в других учреждениях такого типа. У нас большая часть экспозиции посвящена Сталину – сыну, мужу и отцу. Меньшая – Сталину – солдату и стратегу. Женщины для такого лучше годятся.

Еще я думаю, что действует магия этого человека. Женщины всегда по нему с ума сходили. Жены дипломатов писали в дневниках, что он был очень привлекателен.

Что-то осталось до сих пор. Иногда я останавливаюсь возле его посмертной маски, взгляну на нее – и меня прямо током бьет. Приходится даже выйти на свежий воздух.

Лариса Газашвили: Я люблю его стихи

Мои родители – это Ромео и Джульетта времен сталинизма.

Дедушка со стороны отца был грузинским князем. Скакал на белом коне, у него было большое имение, а дома стоял сундук с золотом, закрытый на замок. Когда пришел коммунизм, его обозвали кулаком, землю и золото отобрали, оставили только сундук. Он сохранился у меня до сих пор.

Дедушка со стороны матери был из крестьянской семьи. Благодаря Сталину он пошел в школу. Благодаря Сталину стал работником колхоза, а позже – тоже благодаря Сталину – его директором.

Чем хуже шли дела у первого дедушки, тем лучше они шли у второго. Когда мои родители влюбились друг в друга, ни тот ни другой и слышать не хотели о браке.

Дедушка-директор запирал маму дома на замок. Потом отправил ее учиться в Москву. Подыскивал ей женихов среди сыновей своих знакомых.

Дедушка-князь искал для отца кого-то из бывшей аристократии. Потом на него кричал. А еще позже – встал перед ним на колени.

Но все знают, что если молодые упрутся, с ними никому не справиться. Они поженились. На свадьбе не было ни тех ни других родителей. Они не ходили друг к другу в гости, делали вид, что незнакомы. Так продолжалось до конца их жизни.

Так что, когда я получила работу в музее Сталина, дедушка-директор расцеловал меня в обе щеки. А дедушка-князь оскорбился насмерть.

В музее я отвечала за пропаганду. Это была очень важная функция. Мы издавали газету, стихи Сталина, литературу. Стихи он писал прекрасные. Романтические, хватающие за сердце. Не стань он политиком, кто знает, может, получил бы Нобелевскую премию?

Газета называлась “Бюллетень”. Точнее, изначально называлась “Бюллетень музея Иосифа Виссарионовича Сталина”. Но когда развалился Советский Союз, остался просто “Бюллетень”. Чтобы никого не обидеть.

После развала СССР началась страшная неразбериха. Наш музей то закрывали, то снова открывали. Меняли экспозицию. Возвращали прежнюю. В конце концов сошлись на маленьких поправках. Ни у кого не было денег, чтобы менять экспозицию полностью. Никому не хватало смелости, чтобы закрыть музей окончательно. Слишком многие грузины по-прежнему любят Сталина.

Сейчас, к сожалению, денег на издание “Бюллетеня” нет. А я теперь экскурсовод.

Институт я окончила в Калининграде. Там было хорошо. Я работала в школе, но мамочка тяжело заболела, и мне пришлось вернуться в Гори.

Знакомые рассказали, что одна женщина из музея Сталина ушла в декрет. Поэтому я отправилась в комитет партии спросить. Сказали: сначала нужно сдать экзамен.

Экзамен был сложный. Нужно было по памяти цитировать историю компартии, биографию Сталина, историю СССР. Но я училась на истфаке. У меня все это уже в голове было. Экзамен я сдала на отлично.

О коммунизме говорят столько плохого, но раньше директор понимал, что в воскресенье мне положен выходной, потому что я хожу в церковь. А теперь меня ставят на воскресенье. Наверняка из вредности.

Татьяна Гургенидзе: Я была бы ему хорошей женой

Я родилась при плохой системе. Потому что у меня мышление передовика производства. Если нужна какая-то общественная работа, я иду и делаю. Я выпускала стенгазету для сотрудников. Вела занятия для матерей-одиночек. Во время войны помогала распределять гуманитарную помощь.

При коммунизме все меня уважали. Но теперь у нас капитализм и все смотрят на меня как на идиотку.

Поэтому я уже правда больше не могу. Прихожу в музей, чтобы успокоиться. И говорю: “Товарищ Сталин, я знаю, вы бы это оценили”. И помогает. Обычно через несколько дней после такого успокоения Сталин мне снится – я уже вам рассказывала: посмотрит, усы подкрутит и выходит.

С моим отношением к мужчинам я тоже не в ту эпоху попала. Знаете, в Советском Союзе не было секса. Была половая жизнь. Не было того, что сейчас молодежь по телевизору смотрит. Всяких этих клипов и голых, простите, задниц. Если кто-то кого-то целовал или легонько гладил по плечу, этого уже было достаточно. Женщина должна была быть хорошей работницей, одеваться и вести себя скромно. И когда я смотрю на нынешних девушек, то тоже иду в музей. И говорю: “Товарищ Сталин, вам бы тоже не понравилось”. И снова помогает.