Танцуют все

Так. Надо позвонить. У Алиски один выход — прийти в милицию самой, поджав хвост, с чувством вины. Тогда могут простить.

Если я предложу услуги посредника, мне позволят с ней связаться?

Пока не предложили. Странно. И это не единственная странность. Пришли без понятых, любуются, как я ваньку валяю. Было бы все просто, прищемили б хвост, я бы и не пикнула, А они в игры играют.

Ждут, пока сама проколюсь? Рождают во мне чувство безопасности и превосходства?

Пожалуй. Но зачем?! Хитрый изощренный стиль расследования?

Но я не урка с пятью ходками. Мне кулаком по столу и я описалась. Зачем?!

Из туалета я вышла как лучший друг органов дознания, и на вопрос майора: «Как ваша подруга объяснила появление денег?» — старательно, в подробностях, изложила Алискину версию. Судя по реакции гостей, она совпала с действительностью. Александр Дмитриевич делал записи, Вадим Константинович (скорее всего, из Конторы Глубинного Бурения) успешно буравил взглядом, я каялась искренне и несколько раз добавляла слезу в голос.

— Хотите узнать, где Алиска сейчас? — подобострастно закончила я. Выглядела при этом — очень девушке в тюрьму не хочется. Поверили легко.

— Как? — спросил Вадим Константинович.

— Позвоню. Заодно узнаю теткин адрес. Гости переглянулись, и Вадим Константинович протянул мне свой сотовый телефон. Я покачала головой:

— Алискин мобильник определит чужой номер, и она не возьмет трубку. Я позвоню со своего.

В глазах Александра Дмитриевича плеснулось уважение.

— Надеюсь, глупостей делать не будете? — так весомо произнес Вадим Константинович, что у меня в горле пересохло.

Прокашлявшись, я хрипло каркнула:

— Что вы, что вы, господа. Эта дурища сама во всем виновата. Я ей говорила — иди в милицию! А она, «столько денег, столько денег». Давайте трубу.

В телефонный разговор я ухнула, как в ледяную воду.

— Здорово, Фома, это Желтуха. Пауза. И Алискино бормотание:

— Даже так…

— Ты где?

— Здесь.

— У тетки? — я красноречиво покосилась на гостей. — Адресок напомни…

— На фига? Память отшибло?

— Ага. Записываю, — четко и громко сказала я и сделала майору знак рукой. — Елисеевская, двадцать пять…

— Ты не одна? — наконец дошло до Фоминой.

— Да, собираюсь к тебе. Денька через два-три. Примешь? Гульнем на баксы…

— К тебе пришли? За деньгами?

— Хватит болтать. Время деньги, — и оборвала связь.

Если я хорошо знаю свою подругу, то сейчас она хватает сумку и рвет когти.

Какое облегчение!!

То, что произошло дальше, напугало меня до желания еще раз наведаться в туалет и почти лишило речи.

Лощеный Вадим Константинович взял из моих рук сотовый телефон, проверил номер набора и, демонстративно разжав пальцы, уронил «Эриксон» на пол и надавил каблуком блестящего ботинка. Родной мобильник жалобно хрустнул и умер.

— Ах, ах, ах, — медленно, глядя мне в глаза, произнес подлый ментяра. Вернее, судя по Замашкам, парень «оттуда». — Какая жалость… я так неловок.

Беззвучно разинув рот, я таращилась на осколки мобильника. Откуда-то снизу, из живота, поднималась удушающая волна ярости.

Боясь себя выдать, я опустила глаза, смахнула ресницами закипающие жгучие слезы и, стиснув зубы, выслушала следующее:

— Мы оставим вам эти пять бумажек, — гад пошуршал долларами. — Дня через два-три, купите себе новый телефон. Лучше. А пока, Надежда Николаевна… Александр Дмитриевич, возьми у девушки подписку о невыезде…

И почему я не пошла на юридический?! Нутром чувствовала — все происходящее не вмещалось ни в одни рамки! Хоть «вызовите мне адвоката» ори!

Но роль напуганной дурочки следовало довести до конца. Майор подсунул мне какой-то листок, я, не глядя, его подписала и съежилась, плотнее укутываясь в тонкий халат.

— Прежде чем мы расстанемся, Надежда Николаевна, — стоя надо мной, продолжил Вадим Константинович, — хочу попросить вас об услуге. Ближайшие день-два не выходите из дома. Я представила себе уютную камеру персон на восемь.

— Мне вечером на работу…

— Это наша забота, — мило прочирикал майор из МУРа.

— И холодильник пустой, — добавила я. — В магазин можно?

— Можно. Туда и обратно. Или… Александр Дмитриевич, обеспечим девушку временным жильем?

— Пожалуйста, — я подняла на мужчин мокрые глаза, — не надо. Я буду сидеть дома. Тихо.

— И не пытайтесь связаться со своей подругой, — тихо проговорил Вадим Константинович.

— Да.

— Тем более мы все равно об этом узнаем. Возьмем на контроль поступающие звонки и проверим, кто, откуда и по чьей просьбе звонил. Ведь вы не хотите доставлять неприятности своим друзьям?

— Не хочу.

— Вот и прекрасно. Отдыхайте, Надежда Николаевна. Думаю, завтра все будет в порядке…

Глава 3

Этой зимой, за неделю до Нового года, Алиса привела домой замерзшую избитую проститутку.

Совсем молоденькая девчонка в тонких драных колготках, кожаных шортах и короткой меховой шубке лилового цвета стояла за ларьками у станции метро и, рыдая, размазывала по лицу косметику. Фомина утерла сопливый нос этуали, расспросила о житье-бытье и привела к Ванне.