Танцы на стеклах - 2

жаль, что я не могу тебе помочь.

   — Я понимаю. Саадат — твой босс, — я прикоснулась к

своим вискам, почувствовав себя немного лучше, избавившись

от железного плена. — Все нормально, Амир. Спасибо тебе за

все, что ты для меня сделал. Мне тоже жаль, что пришлось

вчера обмануть тебя. Я просто больше не могла оставаться на

вилле, и это была очередная глупая попытка спастись.

   — Он успокоится, и…  он все исправит, Мелания. Я уверен,

он не хочет причинять тебе боль. Мужчина, вроде Адама,

теряет голову, если видит, что на его женщину посягают

другие.

   — Мне ничего от него не нужно. Я хочу, чтобы он просто

оставил меня в покое, — шепчу я, вновь глядя в окно.

   — Саадаты до последнего бьются за тех, кто им не

безразличен. История повторяется… — задумчиво произнес

Амир. — Это проклятье, но таковы их чувства. Он был рожден

таким, но его трудно понять девушке, которая выросла в другой

стране. У вас нет ничего общего, кроме, разве что, чувств,

которые свели двух противоположных людей.

   Так суждено.

   — Мне плевать, Амир, — грубо отрезаю я. — Прости. Я

просто хочу побыть одна. Можешь не рассказывать зачем, ты

меня привез сюда. Мне уже все равно. Дубай, так Дубай. Даже

когда-то хотела сюда попасть. Что ж, мечты сбываются, черт

подери.

   Вымученно улыбаюсь Амиру, и снова отворачиваюсь,

усаживаясь на высокую кровать. Обстановку номера я не

замечаю. Мне не до изучений дизайна и новых, незнакомых

арабских символов. Здесь все такое одноразовое, пустое.

Холодное. Из ближайшей мечети слышен звук молитвы.

   Я чувствую себя так, словно весь мир покрылся льдом, глаза

перестали различать цвета, видеть яркие краски. Теперь все в

черно-белом свете… нет, вру.  В черном, только в черном

цвете.

   Я не думаю о Саадате. Просто не впускаю мысли о нем в

свою голову, защищаясь. Обнимаю подушку, глядя на закат,

который кажется мне серым. И думаю о маме, о Сэм, о Томасе.

О Ките — своем друге детства. Пытаюсь вспомнить что-то

хорошее, радостное из жизни. И нахожу… нахожу убежище,

спасение, тепло и заботу в воспоминаниях о папе.

Представляю, как он обнимает меня, защищает, берет на руки и

кружит по гостиной. Ему нравился мой смех.

   Мне нужно вспомнить, за что я так люблю жизнь.

    И когда я засыпаю, я вижу ЕГО лицо. Джареда. Снова. Он

улыбается мне, одевает на меня ушки Минни, берет за руку. Я

смеюсь над его шуткой, а потом мы катаемся на детской

горке, и я будто невзначай, прикасаюсь к нему, притворяясь

напуганной. Эти первые прикосновения… кончиками пальцев.

Тепло разливается по всему телу. Джаред гладит меня по

плечам и ключицам, глядя на меня серебряными озерами, в

которых отражаюсь я… так приятно чувствовать его руку

на своем пульсе… Напротив сердца, которое бьется в его

сильной, горячей ладони.

   А потом он выдирает мне сердце из груди, и я просыпаюсь.

   Глубокая ночь. Иду на балкон, старясь порадоваться

прекрасному виду на ночной Дубай, который поразил бы

воображение любого человека. Сотни огней утопают во тьме

города, а Бурдж Халифа даже издалека напоминает чудо света.

Мне хотелось бы заплакать, избавиться от ярости и боли, дать

волю чувствам, но… я не могу.

   Ни слез, ни тоски. Пустота. Состояние, когда уже не больно.

И это плохо. Может быть, я уже мертва внутри.

   Джаред

   Бесконечный день подходит к концу, и, совершенно

выпотрошенный морально и физически, я еду домой.

   Хотя, что такое «дом» в моем понимании?

   Вернувшись в свой «дворец», с удивлением отмечаю, что

Рания не спешит меня встречать. Обычно она слышит, как я

подъезжаю, и выходит на парадное крыльцо, как полагается

идеальной жене.

    Красивая, нарядная, улыбчивая. Но сегодня Ран внезапно

решила изменить традиции. К чему бы это? Я прохожу через

гостиную, где накрыт стол для позднего ужина. Все горячее.

Видимо, отлучилась или совсем недавно спать ушла.

Заглядываю в кухню, где ставлю в вазу свежий букет. Мне

немного неловко, что я заставил Ранию ждать. Хотя кому я

вру? Но на самом деле я почти не думал о ней… Вспоминаю о

жене, только когда приходит время ехать в этот вычурный

помпезный особняк, в котором нет ни частички меня.

    Не могу дождаться, когда покину Анмар, я задыхаюсь здесь,

не могу собраться с мыслями, ощутить почву под ногами,

уверенность в завтрашнем дне.

   Нахожу Ран на женской половине, хотя, обычно, она

предпочитает спать со мной, или просто боится обидеть и

поэтому не уходит в свою спальню. Неторопливо захожу,

прикрывая за собой дверь. Ран сидит перед туалетным

столиком и расчесывает свои длинные, черные волосы,

задумчиво глядя перед собой, но не в отражение, а куда-то в,