Танцы на стеклах - 2

боролся, не искал. В том, что безоговорочно верил ему. Слова

почти сорвались с моих губ, но меня прервал телефонный

звонок. Я хотел сбросить вызов, но высветившееся имя

заставило меня передумать.

   — Сара… — задумчиво произношу я, подношу мобильный к

уху и отвечаю на звонок.

    — Да, Сара, — мой голос звучит удивленно, потому что Сара

никогда мне не звонила раньше, хотя номера всех

родственников внесены в мой справочник. — Что-то

случилось?

   — Да, Адам. Извини, что тревожу тебя… Могу ли я говорить?

Тебе удобно? — сбивчиво, и немного смущенно, спрашивает

сестра.

   — Да, не волнуйся. Говори, конечно.

   — Днем люди отца привезли в наш дом девушку.

Американку. Я слышала, что ты знаешь ее… — испуганно

выдает Сара, ввергая меня в полный шок.

   Все внутри меня сжимается в тугой комок оголенных нервов.

Меня даже начинает тошнить от охватившей паники.

   — Не может быть, Амир увез Мэл, — мой голос звучит

твердо и уверенно, но на самом деле я уже знаю, что случилось

непоправимое.

   — Амир тоже здесь. Его заперли. И Али приехал, и….

   — Говори! — приказным тоном требую я.

   — Я думаю, что девушке угрожает опасность.

   — Рашид там?

   — Нет. Отец…

   — Звони ему. Срочно. Я вылетаю, — последнюю фразу я

почти кричу, и почти сразу набираю номер пилота нашей

частной авиалинии, заказывая срочный вылет. Все это время

чувствую встревоженный взгляд матери, прикованный к моему

лицу, ее искренне беспокойство. И даже рад, что не один

сейчас.

   — Кто звонил? Что-то серьезное? — спрашивает она, когда я

убираю телефон в карман пиджака.

   — Да, Сара. Моя сестра. Дочь Норы. Мне нужно лететь в

Анмар. Моя… мой близкий человек в опасности. Нужно

разворачивать лодку. На берегу меня уже ждут.

   — Я еще увижу тебя? — Амелия отводит взгляд в сторону, до

побелевших костяшек сжимая поручни ограждения. Ветер

треплет ее светлые волосы, и она нервно убирает выбившиеся

пряди за уши. Поднимает голову, неуверенно смотрит мне в

лицо. Я беру ее за плечи. Хрупкие, женские плечи, которые

вынесли так много в этой жизни. Никто не защитил… не был

рядом. Я ненавижу своего отца за то, чего он лишил нас.

   — Амелия, я не скажу, что с сегодняшнего дня все будет

хорошо. Это неправда. Нам обоим придется заново узнать друг

друга. Но я больше тебя не потеряю. Обещаю тебе, —

произношу я, замечая, как ее глаза наполняются слезами. Она

обнимает меня, прижимаясь щекой в моей груди.

   — Спасибо, что выслушал меня. И поверил.

   — Я приеду, и мы еще поговорим. А сейчас я должен срочно

лететь в Анмар.

   — Я буду ждать, Джаред.

   Во время перелета я не перестаю думать о вероломстве отца,

о его безжалостной и лживой натуре. Он — тот, на кого

равняется небольшая, но богатая и бурно развивающаяся

страна. Верховный лидер. Король. И каковы его поступки?

Лжец, который не брезгует вовлекать в свои интриги женщин.

Сначала разрушил в моем сознании образ матери, облив ее

грязью, потом то же самое делал с Мэл. Это он… его слова

порождали в моем сердце сомнения, бешенную ревность,

презрение к западным женщинам. Он виртуозно управлял

мною, внушая свои ценности, а я позволял.  Помни, кто ты.

Помни… Ложь. Сплошная ложь. Я никогда не был тем, кем

хотел меня видеть отец. И дело не в цвете кожи. Амелия, моя

мать — вот, кто видел меня настоящего. Принимала любым, не

пытаясь менять и переманивать на свою сторону. И я могу

выбирать, кем стану завтра. Не другим человеком, нет.

Невозможно в одночасье взять и перечеркнуть все то, во что

верил, чем жил и дышал. Раскол между двумя мирами глубоко

внутри меня никуда не денется, но я научусь управлять им. Я

буду знать, что он есть. И каждый раз, собираясь сделать

выбор, я выслушаю обе стороны. Мне стоило понять это

раньше, чтобы избежать миллиона ошибок в отношениях с

Мэл. Если бы я включил разум, просто прислушался к

собственным эмоциям, то понял бы, что она мне не лгала. Ни

разу не лгала.

   Если я не успею… если Али прикоснется к ней. Я убью его, с

живого шкуру спущу. Плевать, что будет потом.

   Я оказываюсь у резиденции короля спустя восемь чесов,

которые показались мне вечностью. И самое нелепое состоит в

том, что меня не хотят впускать. Люди отца преграждают мне

путь. И звонят Рашиду, спрашивая его разрешения открыть

ворота для собственного сына.

   — Вы что еб*нулись, тут все, что ли? — свирепею я,

расталкивая охранников и пиная металлические ворота. На

меня смотрят камеры, но мне пох*й. Там внутри моя женщина,

которую он не имел права забирать.

   Охрана расступается, когда ворота с механическим звуком

плавно раздвигаются. Я сажусь в машину и проезжаю на

территорию. Бросая внедорожник на парковке, несусь прямо к

дому, собираясь сокрушить любую преграду на своем пути.

Внутри тихо, идеально чисто и помпезно. Ненавижу этот дом.

Гребаный музей. Даже прислуга, словно почуяв неладное,

разбежалась по углам.

   — Отец… Рашид, — громко кричу я. И я не зову, я требую.

   — Я здесь. Не нужно кричать, сын, — негромко отвечает

шейх Рашид бин Мухаммед аль-Саадат, появляясь наверху

мраморной лестницы, застеленной банально-красным ковром.

   — Где девушка, отец? — с трудом сдерживая яростный рык,

спрашиваю я, глядя на него твердым непреклонным взглядом.

   — Я предупреждал тебя, Адам, что найду ее. И сдержал