Танцы на стеклах - 2

истинных чувств, но мы оба знаем, что наша игра бездарна.

   Ее беременность не сделала нас ближе. Скорее, наоборот.

   И дело не в ребенке. Я буду любить сына и дочь, кого бы ни

послал нам Аллах, но не Ранию, не свою жену. Вспоминаю

собственное детство и точно знаю, что мой ребенок никогда не

испытает того, что довелось испытать мне. Он или она увидят

только лучшее. И пусть мне придется наступить на горло своим

чувствам, но я сохраню семью, хотя другое и невозможно в

Анмаре. Здесь разводы редкость. Черт, даже думать о разводе,

когда Ран беременна — страшный грех. Я бы не развелся с ней,

при любом раскладе. Я принял обязательства и должен…

Должен, черт возьми.

   Отец выглядит довольным и расслабленным, когда приходит

в наш дом. Он благосклонно смотрит на Ранию, и

одобрительно на меня. Возможно, не стоило так спешить и

сообщать всем, но Рания случайно проболталась о своих

подозрениях, и ситуация вышла из-под контроля. Мы

договорились пойти к врачу в конце недели, и нам не стоило

спешить с объявлением, но дело было сделано. Хотя, с другой

стороны, шейх больше не усложняет мою жизнь нотациями и

угрозами. Может быть, теперь он успокоится и отменит свою

охоту на Мэл. Первый ребенок еще не родился, а отец уже

говорит, что нам не нужно тянуть со вторым. Я смотрю на

немного бледное лицо Рании, на миг представив, какими будут

наши дети. Смуглыми и черноглазыми, как она, или похожими

на меня — светловолосыми? И, внезапно, понимаю, что хочу,

чтобы у моих детей были глаза Мэл и ее улыбка, и это

осознание добивает меня окончательно.

   Неужели это то, что случилось с отцом и матерью? Она не

могла его простить, а он все равно удерживал ее и заставлял

страдать? И допустил рождение ребенка, пытаясь привязать

или, как я… хотел увидеть свое и ее отражение в том, кто стал

продолжением их двоих. Во мне… Я стоил своей матери

слишком много боли и слез. Не могу винить ее в том, что она

ушла, но от понимания ее поступка не легче.

   Нас с Мэл ждет тот же кошмар, но я не повторю ошибки

отца. Черт, я, вообще, не знаю, как смогу объяснить ей то, что

ей пришлось увидеть в моей комнате, когда, напившись почти

до беспамятства, я развлекался с наядами, после того

волшебного дня, что мы повели вместе. Ей просто не понять,

что я вырос в другой стране со своим патриархальным устоем и

догматическими традициями, где все, что я делаю, является

нормой. Жены, любовницы. Внебрачные дети. Мнение и

желание женщины не берется в расчет. Моя мать провела здесь

много лет, но так и не смирилась, не приняла правила игры, отказалась от роли очередной жены. Сможет ли Мэл принять

меня таким на моих условиях? Глубоко внутри я знаю ответ. И

он меня не устраивает.

   Я не хочу причинять ей боль, но придется, если я хочу, чтобы

она была рядом.

   Каждый день я собираюсь бросить все дела и поехать в дом

на побережье, но гребаный долг и очередная порция

родственников, спешащих на ужин, гонят меня в другое место,

где я не чувствую себя дома. Я задыхаюсь, чувствую себя

разбитым и безумно тоскую по голубым аквамаринам моей

melegim.

   Мне не удается вырваться до самой вечеринки, которую

обещал устроить в доме на побережье. Каждый раз, когда мы

сталкивались в офисе, Али не забывал мне напомнить о том,

чтобы я не забыл включить его в списки приглашенных,

двусмысленно улыбаясь. Урод. Мне хочется выбить из него

душу, каждый раз, когда я его вижу. Несомненно, мое время

исполнить желаемое еще настанет. Приглашение получает

также протеже Блэка — Кристиан Гейл, следующий за мной по

пятам. Молодой и амбициозный выпускник Кембриджа.

Смышленый парень, которому, возможно, стоит дать шанс

чего-то добиться в жизни. П пока пусть посмотрит, как

расслабляются восточные горячие мужчины, когда рядом нет

жен.

   Всю подготовку к празднику я поручаю наядам, по

электронной почте передав им недлинный список пожеланий.

Девушки, подаренные мне Али, тоже получили задание

подготовится к вечеринке, где их роль вполне понятна и будет

достойно оплачена. Никакого принуждения. Они согласились

сразу.

   И когда бесконечная неделя подходит к концу, а до

вечеринки остается какая-то пара часов, я чувствую острое

желание стать единственным гостем, который не придет.

Просто возьмет и пропустит собственную вечеринку. Но мне

нужно быть там. Хотя бы ради того, чтобы сбежать ото всех

посреди праздника и увидеть Мэл.

   Я мог бы поехать к ней во время перерыва на обед в любой из

дней, но не сделал этого, понимая, что нескольких минут мне

будет мало, а на большее у меня нет времени. Или я просто

оттягиваю неизбежное… Вспоминаю ее глухие рыдания за

дверью, ощущая тяжесть на сердце, но осознаю, что не

излечить ее приду, не осушу ее слезы, а сделаю больнее.

   Мелания

   К дню вечеринки, после нескольких тяжелых ночей, когда я

кусаю губы, и костяшки пальцев, чтобы сдержать крик и

слезы… К Саадату у меня не остается ничего, кроме ярости.

   Я заставляю себя похоронить все чувства к нему, в самых

отдаленных уголках моего сердца. И надеяться, что они так и

уснут там вечным сном, не посмев возродиться.

   Мне необходима сила, ненависть, ярость, чтобы вынести все

это и двигаться дальше. Я устала плакать. Честное слово,