Танцы на стеклах - 2

были четкими и ясными. Вы не входите в список девушек,

которые будут ублажать важных господ.

   — Вам и так здесь… не плохо, — ядовитым голосом

заметила Хана, и тут же потупила взор.

   — Мне нужен наряд. Такой же, как у всех, — уверенно

произношу я, с вызовом глядя на них, упирая руки в бока. —

Вы достанете мне одежду, и взамен… получите награду.

   — Боюсь, вам нечего нам предложить. Мы не станем

рисковать, я повторюсь, bent. Хозяин убьет нас.

   — К тому же, я просто не хочу помогать ей, Самина, —

шипит на арабском Хана. — Эта сучка сидит на золоте и еще

заработать рвется.

   — Он ничего не узнает! А взамен, я отдам вам… это, — я

достала из самых глубин прикроватной тумбочки кулон,

который подарил мне Джаред. Я, все-таки, нашла его в ванной,

не знаю зачем… но надевать его не было никакого желания. —

Он стоит больших денег.

   У Самины и Ханы загорелись глаза, а я попыталась

заглушить внутри странное чувство… чувство, которое не

должна испытывать.

    Я не хочу отдавать этот кулон, он слишком много для меня

значит… и, в то же время, хочу выкинуть и стереть его в

порошок.

   Я устала. От постоянной борьбы внутри себя. От ненависти и

любви. От взлетов и падений… устала.

   — Хорошо, bent. Мы поможем вам только в одном —

достанем наряд, маску, подготовим вас к вечеринке, — Самина

протянула руку, но я спрятала кулон в кулаке.

   — Награду вы получите позже, — снисходительно замечаю я,

свысока глядя на девушек. Мне надоело, что эти стервы

постоянно посылают мне гневные и завистливые взгляды.

   — Хорошо, bent. Все будет сделано… но если хозяин

узнает…

   — Не узнает, — уверяю Самину я, представляя, как быстро

проникаю на вечеринку, передаю записку коллеге Джареда из

Америки, и точно так же быстро исчезаю. Испаряюсь. Все дела

займут минут пять, или десять. Джаред в это время все равно

будет чем-нибудь занят.

    Например, трахать одну из своих многочисленных шлюх. Или

даже троих… подонок.

ГЛАВА 15

     Из всего созданного богом именно человеческое сердце в

наибольшей степени излучает свет, но, увы, оно же источает

и наибольшую тьму.

   Виктор Гюго. Отверженные

   Джаред

   После свалившейся новости о беременности Рании,

начинается новый этап в моей жизни, к которому я не был

готов, хотя должен был понимать, что рано или поздно любой

брак приводит к определенным последствиям. Наверное, в

моем случае «рано» является ключевым определением. Я еще

не привык к статусу мужа, а теперь мне предстоит стать отцом.

Наверное, Рания тоже испытывает смешанные чувства. Не

смотря на ее радостную улыбку, я улавливаю исходящее от нее

напряжение и неуверенность. Я чувствую себя странно, и

ничего не могу поделать с ощущением, что сам загнал себя в

клетку, из которой нет выхода.

   Если до этого момента наш брак воспринимался, как дань

традициям, определенный долг, который я выполнил ради

блага моей семьи, то теперь он стал реальностью, которая

принесла свои плоды.

   И я не могу не понимать, что беременность Рании еще

больше отдаляет меня от Мэл, делая невозможной и

ничтожной нашу связь. Она не примет свою роль девочки для

моей услады, зная, что где-то существует моя беременная жена.

   Мелания Йонсен — западная девушка, для которой наши

законы и традиции так же непонятны и чужды, как мне

невыносима мысль о том, чтобы оставить ее и вернуть в мир, к

которому она привыкла. В мир, где на нее смотрят мужчины, и

где она вольна смотреть на них так же открыто, как и они на

нее. И не только смотреть.

   А это означает одно — наши жестокие пляски никогда не

закончатся. Мы уничтожим друг друга, и я ничего уже не могу

остановить или исправить. Я не отпущу ее, не смогу, не имею

сил сделать единственный правильный поступок в своей

жизни. Я буду держать ее рядом, даже если она будет

ненавидеть меня всем сердцем, а она будет. Конечно, будет.

    Не могу сказать, что я не заслужил, как и не могу обещать,

что дальше не станет хуже. Больнее.

   Всего один день, что мы провели вместе, не терзая друг

друга, счастливые, принадлежащие друг другу целиком и

полностью, изменил многое в моей душе. Я хотел бы, чтобы

вся моя жизнь была такой, но это неисполнимое желание.

   Я — часть своей страны, Адам бин Рашид аль-Саадат, один

из череды наследников короля Анмара, и у меня есть

обязанности перед страной и честью семьи. Я не могу и не

имею права пренебречь ими, не могу выбрать девушку, которая

занимает все мои мысли. Даже когда бесконечная вереница

родственников приходит в мой дом выразить поздравления по

поводу беременности моей супруги, перед моим мысленным

взором вновь и новь возникает бледное лицо Мэл, искажённое

болью. Я заставляю себя улыбаться гостям, но чувствую другое.

Рания держит мою руку, принимая пожелания от членов моей

семьи и выглядит почти счастливой. Я стараюсь не показать