Танцы на стеклах (СИ)

— Я ничего не хочу сказать, я вообще мало верю в эти мифы, но Ментор меня буквально носом ткнул в подобную возможность, — ответил Дракула. — Он провел множество исследований и расчетов и пришел к выводу, что такое более, чем возможно. Но пока никто не спохватился по этому поводу, стоит убрать ее с арены, подальше от посторонних любопытных глаз, — Анна с ужасом смотрела на Влада и не могла поверить в то, что слышала. Опять. Похоже, судьба-злодейка решила напрочь лишить их нормальной жизни. Потому что не успев выбраться из одного кошмара, они с головой окунались в другой. — Но и это еще не все, — горько усмехнувшись, проговорил вампир. — Ты знаешь, что она дампир. Я говорил тебе, что из нее получится при необходимости отличный охотник и это тоже много кому не нравится, ибо даже сейчас ее сила достаточно велика. Даже Корвин, проживший не одну сотню лет не смог перебороть ее ментальную защиту, а ей всего-то пять лет. Представить ее возможности, скажем лет двадцать спустя, даже я не рискну. И это вторая причина, по которой ей лучше не попадаться на глаза детям ночи. Я, увы, не могу дать никаких гарантий, что еще кому-то не взбредет в голову ее похить и один Дьявол знает, чем это может для всех нас закончиться.

— Господи, да что же это такое? Ну почему нас не могут оставить все в покое? — в глазах принцессы стояли слезы. Она искренне не понимала, чем заслужила подобную участь. И ладно они с Дракулой, но за что такие горести их малышке, которая толком-то и на свете еще не пожила. — И что, ничего нельзя изменить?

— Вот я и пытаюсь изменить, — тихо ответил вампир. — До Белтейна вы должны покинуть пределы не только Шоломанчи, но и Германштадта и вернуться домой.

— А что будет в Белтейн и кто такие Древние? Карл кое-что нашел в книгах о них, но сведений очень мало, — эти вопросы крутились у Анны в голове почти с самого начала их разговора, не давая покоя недобрыми предчувствиями.

— Это третья причина, по которой вас тут не должно быть. Давай присядем, — сказал Дракула, пошатнувшись и прикрыв глаза, едва устояв на ногах.

Дождь прекратился и рассвет обещал быть ясным, а в нынешнем состоянии Владу меньше всего хотелось находиться в этот момент у распахнутого окна. Поэтому плотно его зашторив, он перешел в дальний угол комнаты, где в камине догорали последние поленья, и устроился в кресле. Анна присела на подлокотник, вновь терзаемая демонами сомнений. Она-то думала, что в этот раз все по-настоящему закончится и жизнь вернется в свое привычное русло но, похоже, девушка снова глубоко заблуждалась на этот счет. Предостережения и задумчивость Влада ясно давали понять, что ситуация нешуточная и относиться к ней нужно со всей серьезностью.

— Так что там с этими Древними? — спросила Анна, наблюдая с каким удовольствием Влад расслабился в кресле.

— Они в своем роде очень опасны. К ним нужен особый подход, иначе рискуешь стать их обедом, — усмехнувшись, сказал Влад, увидев неверие в глазах своей собеседницы. — Они за тысячи лет накопили столько всего в своих головах, что у них попросту помутился рассудок и они могут напасть на себе же подобного.

— Карл, и правда, говорил нечто подобное, но я не поверила, — задумчиво произнесла девушка, а потом внимательно посмотрев на Влада, поинтересовалась: — И несмотря на это ты все равно собираешься их призвать? У тебя тоже, кажется, не все в порядке с головой, — вынесла свой вердикт Анна.

— У меня нет альтернативы, — он поднял руки, на которых были надеты серебряные браслеты. — Они мой последний шанс избавиться от них, иначе меня не ждет ничего хорошего. И вызвать их можно лишь четыре раза в год. Белтейн как раз один из таких дней, когда грань между мирами стирается и духи могут свободно путешествовать.

— Я видела Корвина в лаборатории, неужели он не может снять эти наручники?

— Мог, если бы я сдержался и не убил его, — раздраженно бросил вампир. — Но сделанного не воротишь.

— Убил?! — удивленно переспросила Анна.

Дракула молча кивнул, проклиная в который раз свою несдержанность.

— Сначала в той суете никто даже не подумал о его роли во всей этой истории. Поэтому неудивительно, что он разделил участь своих соплеменников, став моим донором, — тихо произнес Дракула. — А потом… потом я проснулся и… — он снова замолчал ибо перед глазами промелькнул момент его пробуждения от трехдневной комы.

Это сейчас вампир понимал, что оказал сам себе медвежью услугу, а в тот момент, поддавшись настоящему первобытному гневу, который был настолько велик, что затуманил его измученный разум, Влад не думал ни о чем. Он сразу после пробуждения буквально разорвал на куски своего едва живого противника, абсолютно не заботясь о последствиях данного поступка и руководствуясь лишь инстинктами своего внутреннего зверя.