Танцы с Арлекином (СИ)

- Во-первых, порядочные, воспитанные люди стучатся, прежде чем войти. Во-вторых, в данный момент мы с коллегой обсуждали очень важные детали, относящиеся именно к исчезновению вашего сына, Александр Аркадьевич. И, в-третьих, тут действительно творится чёрт знает что. В нашем РОВД вы не прошли бы дальше дежурного. А если бы ваши башибузуки, – Макс холодно посмотрел на охрану, – попробовали бы ворваться в кабинет сотрудника, находящегося при исполнении, то очень быстро были бы разоружены и помещены в комфортабельную камеру. А затем их ждал бы судебный иск. И вас, кстати, тоже.

Цимлянский замер, глядя на Макса, как на восьмое чудо света, и начал медленно багроветь. В глазах же Лобачёва появилась странная смесь восторга и сожаления.

- А ты кто такой, умник? – рявкнул он.

- А я с вами брудершафта не пил, чтоб вы мне тыкали, - отрезал Макс. – Извольте выражаться, как нормальный взрослый человек, а не как невоспитанное быдло.

Олигарх побагровел ещё больше, открыл рот, потом закрыл и наконец сказал вполне нормальным тоном:

- Будьте так любезны, представьтесь, пожалуйста, молодой человек. Мне интересно знать, кто очень скоро с треском вылетит из полиции.

- Без проблем, - кивнул Макс и достал своё полицейское удостоверение. Раскрыв его, он продемонстрировал «корочку» медленно возвращавшемуся к нормальному цвета лица олигарху и продублировал то, что там было напечатано. - Траубе Максим Генрихович, криминальный психолог Энского РОВД Города. Могу назвать имя, фамилию и звание моего непосредственного начальника, дабы вам было легче писать жалобу. Вообще-то я хотел поговорить с вами, Александр Аркадьевич, но, кажется, что никакого разговора у нас не выйдет. Вы слишком привыкли вытирать ноги об окружающих, а я такого отношения к себе не терплю. И, поверьте, моя работа в полиции – не ваша компетенция.

На лице Цимлянского в момент Максова монолога проявилась потрясающая гамма чувств, но дураком он явно не был и быстро сложил два и два.

- Приношу извинения, - быстро сказал олигарх, - но если вы, Максим Генрихович, приехали сюда из Города и хотели побеседовать со мной, то… Неужели вам удалось найти что-нибудь… связанное с Матвеем?

Последний вопрос прозвучал совсем не так сухо, и Макс понял, что Цимлянский действительно волнуется за судьбу сына, что парень ему совсем не безразличен, и что хамство олигарха – признак не вседозволенной распущенности, а скорее отчаяния.

- Можно и так сказать, - ответил Макс. – Только вот, боюсь, что вы не слишком будете рады моим вопросам.

- Простите, - сказал Цимлянский. – Я понимаю, что произвёл не лучшее впечатление. Но я готов ответить на все ваши вопросы, господин Траубе. Только скажите, Матвей… Он мёртв?

- Нет, нет, - быстро сказал Макс, - у меня нет таких сведений. Я не знаю, мёртв ли ваш сын. Дело в другом…

- Хорошо, - кивнул Цимлянский. – Вы не будете возражать, если мы переместимся в другое место для приватной беседы? Обещаю ответить на все ваши вопросы.

Макс коротко кивнул.

***

Местом для приватной беседы оказался офис головной компании Цимлянского, расположенный через два квартала от здания полиции. Офис занимал старинный трёхэтажный особняк в стиле русского классицизма, отреставрированный со всем тщанием. Макс с некоторым недоумением покосился на полуобнаженных Венер и прочих Граций, которым явно было холодно русской зимой в их римских туниках. По фронтону вился барельеф с пухленькими амурчиками, дующими в трубы, и Фебом, играющим на лире сопровождавшим его музам, которые статью и дородностью походили на крепостных крестьянских девок с полными ногами и босыми пятками.

- Здесь когда-то помещик местный жил, - пояснил Цимлянский, проследив направление Максова взгляда. – Большой был меценат и театрал, отсюда вся эта атрибутика. А строил этот особняк свой, крепостной архитектор. Скоропов, кажется. Но обучался он, как водится, в Италии. Потом вернулся, обустроил барину имение и городской дом, потом по заказам других помещиков работал… Его считают гением русского провинциального классицизма… Говорят, что умер рано и трагически, но это уж лучше к краеведам… Вы ведь не байки исторические хотите слушать?

- Нет, - коротко ответил Макс, про себя отметив, что и исторические байки могут представлять определённый интерес – бывало уже. Но пока предметом разговора должен оставаться пропавший Матвей. Однако галочку себе мысленно поставил.

К этому времени Макс уже сидел в кабинете Цимлянского, кабинет был обставлен просто и функционально, однако его убранство странным образом гармонировало и с расписным потолком, и с шёлковыми серыми обоями – явно аутентичными. Не было этакого бьющего в глаза купечества, того, что ехидный Вадим называл «красой ненаглядной». И секретарша, которая принесла кофе и блюдо с крошечными пирожными, говорила в пользу олигарха – не длинноногая красотка с пятым размером бюста и боевой раскраской племени арапахо, а вполне себе симпатичная дама лет сорока в строгом костюме и белоснежной блузке.