Танцы с духами. Часть вторая

Язык почему-то стал тяжелым, а мысли ворочались в голове, словно булыжники в застывающей грязи.

– Хай-со… что… прои-схо-дит?

На лице синеглазого и темноволосого старшего брата застыло напряженное внимание.

Вот упал на спину отец, глядя в потолок пустыми, сразу выцветшими глазами. А рядом с матерью словно бы заснула сестра, откинув в сторону белую руку с обручальным колечком. Салиху некстати подумалось, что на следующей неделе ей бы уже надели браслеты и ввели в дом мужа… И тут упал он сам. Руки и ноги были неподъемными, словно к ним привязали гири. Горло сдавил спазм, мешающий не только говорить, но даже дышать. Салих прикрыл веки. Но ровно настолько, чтобы видеть, как Хайсо встал и пощупал у всех, кроме него, пульс. Потом снял с шеи Салиха золотую цепь с ключом от сокровищницы и, распахнув дверь, вышел из комнаты. Но яд еще не до конца подействовал на младшего брата. Наверно оттого, что он не выпил бокал до дна. Собравшись с силами, он попытался привстать и выползти из комнаты, где предусмотрительным Хайсо уже была подожжена шелковая занавеска. Яркий веселый огонь быстро пожирал тонкий шелк, перекидываясь на стены и ковры.

– Тай… – Прохрипел Салих и задохнулся в жарком дыму.

Очнулся он укутанным в теплое одеяло и крест-накрест пристегнутым к креслу аэромобиля. Голова болела так, что глаза, кажется, выпрыгивали из орбит, а руки с ногами мелко тряслись. Неяркая подсветка навигационных приборов плавала плазменными шарами и овалами то вверх, то вниз. Кажется, его затошнило. На коленях тотчас оказалось небольшое ведерко. Это было так смешно, что Салих хмыкнул, а потом постарался повернуть негнущуюся шею.

За штурвалом аэромобиля сидел Тайрес. За окнами стояла предрассветная мгла.

– Диспетчерская Джайны, – вдруг сказал Тайрес, – как слышите меня? Борт четыре три один три вызывает диспетчерскую Джайны с просьбой предоставить коридор через горы.

– Граница провинции Сенко закрыта согласно распоряжению принца Гердена. – Подала голос невозмутимая диспетчерша. – Для любого транспорта.

– Передайте господину Лайсину Който или кому-нибудь, кто прилетел накануне с принцем: я – Тайрес дома Реско. Со мной – Салих дома Токо. Пожалуйста, девушка! Пустите нас к нашим друзьям! Салиха чуть не убил собственный брат! Ему нужна срочная медицинская помощь, или он умрет прямо в кресле! Умоляю!

В эфире, кроме потрескиваний микроразрядов, стояла тишина.

– Диспетчерская Сенко! Если у вас находится Рочен дома Рейво… Спросите его! Он знает Салиха! Прошу! Спасите моего друга!

– Господин Тайрес… – в эфире появился мужчина. – Ваш коридор северо-северо-запад, высота четыре триста, девятнадцать – сорок три. Мы поведем вас прямо к госпиталю.

– Спасибо! – Заорал Тайрес. – Салих, дружочек, сейчас перемахнем горы…

– Я не дружочек. – Просипел тот. – Я – аристократ дома, вырастившего убийцу и предателя.

Оранжевая подсветка приборов снова расплылась и померкла, погружая Салиха в безмолвную темноту. Но последним его видением снова стало яркое пламя. А в них – смеющиеся синие глаза Хайсо.

"Ты – не мой брат!" – Пытался крикнуть Салих, но взвился черный пепел, поглощая мать и отца. А еще – сестру, так и не познавшую радость и отчаяние замужества.

Проснулся он в хорошенькой светлой спальне аристократического богатого дома. Дышалось ему легко, руки и ноги вроде слушались. Немного болела шея, но это было неважным. "Кажется, мне приснился поганый сон". – Подумал Салих и повернулся набок, перекатившись по большой кровати, застланной одеялом в кружевах. – "Где это я?"

Он приподнял голову и замер. На краю этой же кровати бессовестно спал Тайрес, вытянув длинное тело почти до ее спинки.

Салих потер глаза, пытаясь вспомнить, где он, и почему рядом с ним лежит его управляющий. Пусть, друг. Но не в одной же постели с аристократом? Рука Салиха потянулась к плечу Тайреса с намерением его растолкать, но… загрузившая воспоминания память услужливо подсунула ему картинку вечера в гостиной родителей. Бокалы с вином, смеющиеся глаза Хайсо, падающие навзничь родственники, и все пожирающий огонь. А еще холодные руки брата, стаскивающие через его голову золотую цепь с ключами от сокровищницы. И тут из глаз Салиха полились тихие слезы. Он опустил лицо в ладони, занавесившись черными волосами. А ничем не сдерживаемые слезы капали и капали на кружево, делая его сначала просто влажным, а затем – мокрым.

Но его пробуждение сразу почувствовал Тайрес и подскочил, одергивая измятую рубаху.

– Салих, у тебя что-то болит? Скажи! – Он снова присел рядом с молодым парнем, пытаясь неловкой рукой отвести спутанные волосы от лица.

Но тот вдруг поднял голову и посмотрел на друга страдающими глазами.

– Тай… Они все погибли, да?

– Боюсь, что так. – Тяжело вздохнул тот. – У меня не было возможности позвать кого-то на помощь. Девушки-горничные, подававшие вам еду, тоже были отравлены. Дом горел со всех сторон. Я еле успел тебя вынести.

– Правильно сказал Рочен о том, что Хайсо хотел, чтобы я его отпустил. Человек, вернувшийся в наш дом, был вором и убийцей.