Танцы с духами. Часть вторая

– Я сделаю вам специальные укольчики. – Ухмыльнулся Рочен. – По пять кубиков каждому в мягкое место. Но защита все равно нужна.

Он думал, что Герден снова скажет какую-нибудь гадость, но тот, расставив ноги и положив на колени локти, не отрываясь и не мигая, смотрел в экран.

– Ты чего? – Испугался Рочен. – Что-то болит?

– Душа. – Ладонь принца снова оказалась на его плече. – Скажи мне, доктор… Почему одни люди так легко подчиняются другим? Почему солдаты, зная о том, что умрут, продолжали копать этот чертов склеп, пока он не обвалился? Почему все слушают приказы этого полоумного старика? Рочен, он – обычный, не владеющий магией человек. Но почему слово "Король" заставляет цепенеть сердца и отбивает всякую охоту думать?

– Так устроен мир. – Рочен попытался скинуть с себя ладонь, но она сжалась в кулак, прихватив через одежду кожу на плече. – Больно же!

– Удивительно, да? – Спросил Герден тем же тоном. – Я делаю тебе больно. Унижаю на глазах других людей. А ты терпишь. Это потому, что я – принц?

– Нет. – Ответил Рочен и положил свою руку на кулак, который медленно разжался. – Мы делаем одно дело, и я не хочу с тобой ссориться, роняя твой авторитет в глазах твоих подчиненных. Но когда все закончится, я снова уйду работать в госпиталь. Не думаю, что мы когда-нибудь снова встретимся.

– Но почему они послушно идут убивать или погибать? – Продолжил размышления принц. – Неужели воля человеческая настолько слаба?

– Нет, Герд. Человек хочет жить. Этот принцип заложен в нем Богами, поместившими душу в физическое тело. Но… человеку проще не сопротивляться превосходящим его одинокое сознание силам. Когда перед ним встает выбор, он всегда делает его в пользу коллективного разума. Ответственность за свою жизнь и поступки – очень тяжелое бремя. Поэтому люди сбиваются в стаи по интересам, предоставляя принятие решений вожаку или их небольшой группе. Разве одинокий человек, которому отдавили в транспорте ногу, может убить? Конечно же, нет! Это противоречит известным с детства нормам морали и букве закона. Но если его сделать гвардейцем и дать в руки оружие… Думаешь, он станет колебаться, расстреливая женщин и детей вероятного противника? Не-ет! За него уже подумали и приняли волевое решение. Его совесть спокойна, а сознание получает яркие эмоции, возбуждаясь реками крови. Знаешь, почему солдат, участвовавших в войнах, часто срывает в мирной жизни? Теперь им запрещено делать то, что раньше поощрялось. Тело не ощущает того прилива сил, к которому пристрастилось. Герд… Весь мир пронизывают волны энергий. И каждый из нас подпитывает ими свою ауру. Тот, у кого с рождения потенциал был выше, берет от жизни больше. А слабые… они, словно мелкая рыбешка вокруг акул, питаются перепадающими им крохами чужих трупов.

– Ты слишком сконцентрировался на теме. – Голос принца стал холодным, а рука выскользнула из пальцев Рочена. – Она тебе близка? Ты снова сравнил меня и Лайсина?

– Даже и не думал. – С досадой сказал доктор. – Извините, Ваше Высочество, забыл, с кем говорю.

Вытащив из недр прибора контейнер с водой, он осторожно поставил его в герметичный пакет. Там же лежал шприц.

– Надо выбросить. – Сказал Рочен и обернулся.

На него смотрели Тайрес, Салих и Санс.

– Слишком громко говорю? Простите. – Сложив экран и прибор в коробку, он поднялся. – Вернусь, разогрею всем завтрак.

Подхватив пакет, он выбрался на воздух. Можно было бы сжечь зараженные емкости. Но черный дым могли увидеть те, кому поручили наблюдение за городом. Забившись в кусты за домом, он положил пакет в какую-то нишу и достал сигареты. В отличие от пластика, табак тлел почти незаметно. Затянувшись, он оперся затылком о полуразрушенную стену и посмотрел в серое небо, моросившее редким дождиком.

– Ты в порядке? – Рядом с ним сел на балку Ден. – В подвале стояла такая тишина, что я проснулся. Тайрес сказал, что ты на улице.

– Ага. Успокаиваю нервы.

– Прости, но я слышал, о чем ты говорил с принцем.

– Извини, не думал, что получится так громко.

– Нет… Ты говорил тихо. Но от твоих слов все проснулись. Брат… почему так?

– Ты спрашивал, где я так хорошо научился летать.

– И ты говорил про какие-то курсы и связи… Отмазался.

– Помнишь волнения восьмилетней давности в западной провинции? Ее глава хотел самостоятельности и требовал у нашего монарха признать его государственный статус. Туда ввели войска. Я, как врач, должен был отслужить несколько месяцев для получения степени в любых войсках. Летать я умел, поэтому выбрал небо. Ден, я провел на войне полтора года. – Рочен взял еще сигарету. – Я не убивал, но вывозил под огнем наших раненых, потом оперировал. Чтобы выжить, пришлось учить фигуры высшего пилотажа.

– Вот как?

– Аристократов среди нас не было. Но я видел, как меняются люди. Тихие и незаметные в обыденной жизни личности на моих глазах становились кровавыми маньяками, забирающими энергию у тех, кто не мог за себя постоять. Хотя, вру. Убивал. Один из наших… вот такая крыса… ходил по городу, выискивая раненых. Какое же удовольствие он получал, добивая их ножом! Правда, получалось у него не сразу.