Танцы с королями. Дилогия

— Да. — Виолетта протянула к матери руки и обняла ее за плечи. — Поверь, я не бездушная эгоистка, как может показаться. Но если мы будем переписываться, у тебя появится искушение рассказывать обо мне, и Роза станет питать надежды на то, что когда-нибудь я приеду за ней. И тогда история повторится снова, и Розе, возможно, придется пройти через те же несчастья, что выпали на мою долю. Но я хочу уберечь ее от этого. Позже, когда она вырастет, ты можешь рассказать ей, кто был ее отцом, — в свое время, разумеется.

— А что, если со мной что-нибудь случится? В конце концов, я уже немолода. Неужели тогда ты не возьмешь ее к себе?

Виолетта отрицательно покачала головой.

— Мой будущий муж категорически против, и я согласна с ним. Теперь ты несешь за Розу всю ответственность и должна принять меры на случай, если тебе и в самом деле придется оставить этот мир… — Неожиданно она улыбнулась: — Теперь у тебя будет чем заняться, мамочка! Я уверена, что ты еще увидишь свадьбу Розы и будешь играть со своими правнуками.

— Буду молиться Богу, чтобы так и произошло, — мрачно ответила Жасмин, неприятно изумленная таким поворотом дела.

Роза тем временем мирно спала в колыбельке, принесенной из кареты вместе с сундучком, где лежали ее вещи. Прекрасно владея собой, — на глазах ее не показалось даже намека на слезы — Виолетта подняла дочь и поцеловала ее.

— Прощай, крошка! Ты теперь в хороших руках. Люби свою бабушку так, как ты любила бы меня. — Она положила младенца в колыбель и повернулась к матери. — Не плачь, мамочка! — произнесла она, вытирая слезы со щек Жасмин кончиками пальцев, обтянутых перчаткой. — Я не стою этого. Порадуйся, что наконец-то мне удалось найти мужчину, которого я смогу полюбить.

— Я очень рада, дорогая…

Последовало еще одно тесное объятие, и они расстались, Виолетта выпорхнула из Шато Сатори и вскочила в карету, ни разу не оглянувшись.

Два года спустя, уже будучи замужем, ленивая, богатая и довольная собой, она наблюдала из окна своего дворца в Вене за торжественной процессией, следовавшей по улице. Эрцгерцогиня Австрийская, Мария-Антуанетта, которой едва минуло четырнадцать лет, в сопровождении кортежа из пятидесяти карет отравлялась в долгий путь, чтобы выйти замуж за дофина. Виолетта пожелала про себя счастья невесте и улыбнулась, вспомнив об обещании короля. Придет день, и ее дочь Роза станет фрейлиной этой будущей королевы Франции.

ГЛАВА 17

— Мой муж так хотел сына, что наотрез отказался признать существование дочери, — солгала Жасмин в кругу знакомых дам. Ей нужно было каким-то образом объяснить внезапное появление внучки у женщины, которую все не без основания считали бездетной вдовой. — И поэтому Виолетту пришлось отдать на воспитание другим людям. Позже она сбежала с одним молодым дворянином, и мы долгое время не имели друг о друге никаких известий. А теперь моему попечению вверено это осиротевшее дитя, и здесь я вижу руку Господа, благословившего меня на старости лет.

Объяснение было принято без каких-либо вопросов. Подобные вещи случались тогда нередко даже в самых знатных семьях, где наличие наследника всегда считалось делом первостепенной важности. Жасмин не поддерживала связи с теми Вальверде, что служили при дворе, но если бы им случилось узнать о существовании Розы, то никто из них не стал бы ставить под сомнение правдивость этой версии: самодурство Сабатина было хорошо известно представителям всех ветвей семьи.

Второе имя девочки было Лабонн («красотка»). Так решила Виолетта. Это прозвище было дано Розе повитухой, которая похвалила младенца, сказав, что ей еще отродясь не доводилось видеть таких спокойных и красивых детей.

— Ну прямо на загляденье хороша! — высказалась в заключение почтенная женщина.

Девочка вполне оправдывала данную ей лестную характеристику по мере того, как училась ползать, а затем ходить. Конечно, случалось, что она заслуживала и хорошего шлепка, ибо ей нельзя было отказать в упрямстве и настойчивости, когда она хотела добиться своего, а ее цели при этом оказывались в противоречии с ее же благом, как его понимала бабушка. Тем не менее, характер у девочки был добрый и отзывчивый. Она отличалась редкой сообразительностью, схватывая все на лету, и искренне любила всех, кто был с ней добр. Ей очень нравилось играть на улице, а больше всего — ездить на своем пони. Если только она убегала от няни, то искать ее непременно следовало в конюшне, где всегда был чей-нибудь приплод — то кошка котилась, то собака щенилась, а старый грум, прослуживший Жасмин не один десяток лет, поднимал Розу повыше, чтобы она могла потрепать за холку лошадей или угостить их яблоком или морковкой.

Когда Розе пошел шестой год, из Версаля пришло официальное приглашение на прием, где впервые рядом с именем бабушки стояло и ее имя. Жасмин отнеслась к этому без особого удовольствия. Со дня появления Розы в Шато Сатори она хотела сделать все, чтобы у внучки было нормальное, счастливое детство — подальше от того блеска и пышности Версаля, которые вскружили голову ей и Виолетте, принеся им столько горя и несчастий.