Танцы с королями. Дилогия

— К сожалению, нет. Революция вступила в новый этап, и сейчас власть захватила кучка отъявленных головорезов, заседающих в отеле де Билль. Арестованы и брошены в тюрьмы сотни аристократов, включая мадам де Ламбаль и других фрейлин. Монархия, уничтожена. Франция объявлена республикой.

Роза почувствовала слабость в коленях, а затем ноги у нее подкосились, и она стала падать, подавшись вперед на Ричарда, который не растерялся и, вовремя подхватив жену, усадил ее к себе на колени. Сцены кровавых расправ, дикой резни до сих пор стояли у него перед глазами и не давали спокойно дышать. И лишь в нежных ласках Розы мог он найти забвение. Именно в одну из этих ночей, посвященных любви, Роза зачала ребенка. Событие это несколько опережало их планы, поскольку они не собирались обзаводиться детьми, пока не окажутся в Англии. Ричард стал еще больше тревожиться за Розу, а та не могла скрыть своей радости. Начало еще одной жизни, которая зависела от них двоих, ярким светом озарило темноту и скорбь, подступавшую со всех сторон.

Упрочив в течение нескольких дней свою власть, республика, упиваясь успехом, приступила к беспощадному наведению революционного порядка, выпустив декрет казни священников, аристократов, политических противников и прочих подозрительных лиц, включая даже нескольких детей. Своевременные действия сострадательного часового в Тампле, задернувшего занавеску на окне, спасли Марию-Антуанетту от необходимости созерцать жуткое зрелище — перед тюрьмой кучка изуверов забавлялась тем, что носила воздетое на пики нагое и изувеченное тело несчастной мадам де Ламбаль, близкой подруги королевы.

Изобретение доктора Гильотена, предназначенное первоначально для быстрой, гуманной казни преступников, начинало входить во все более широкое употребление для казни так называемых «врагов республики». Свист стремительно рассекающего воздух лезвия и глухой удар о плаху были слышны в Париже, Лионе и многих других городах по всей стране. Ричард понимал, что необходимо срочно увозить Розу из Франции. Конечно, брак с англичанином давал ей некоторую защиту, поскольку иностранцев пока еще не преследовали и разрешали им без помех заниматься своими делами. Но все же имя бывшей маркизы де Шуард, фрейлины королевы, скорее всего, значилось в каком-нибудь тайном списке революционного трибунала. Шато Сатори пока не было захлестнуто волной революционного террора. Жасмин слыла другом нищих и обездоленных, и власти, так же, как и различные шайки мародеров, обходили ее саму и поместье стороной. При этом она не была единственной аристократкой, которой удалось избежать конфискации имущества и ареста. В различных частях страны те, кто, многие годы занимаясь благотворительностью, сумели заслужить себе репутацию бескорыстных и щедрых людей, теперь пожинали плоды своей деятельности, весьма своеобразные, но пришедшиеся очень кстати, ибо в эти времена превыше всего ценилась возможность сохранить себе жизнь.

В январе Ричард присутствовал на судебном процессе короля, и предвзятость суда вызвала в нем отвращение. Главным обвинителем был Робеспьер, чьи хорошо продуманные и четко сформулированные, но пропитанные ядом ненависти выступления не оставили никакой надежды на правосудие. Тем не менее вынужденный участвовать в этом фарсе Людовик XVI вызвал у многих уважение своим непоколебимым мужеством и преданностью своему народу. Его приговорили к смертной казни, которая должна была состояться на следующий день.

В это утро Жасмин встала очень рано и попросила, чтобы ее одели в черное платье. Затем ее отнесли вниз, где она вместе с Розой молча скорбела по королю и молилась про себя за его душу.

Никогда еще обе женщины — и бабушка, и внучка — не были в таком подавленном состоянии. Наконец, ближе к полудню, в Версале прозвучал раскат пушечного выстрела, эхом вторивший первому, произведенному в Париже, который возвещал, что казнь свершилась.

— Король умер! Да здравствует король! — по традиции воскликнула Жасмин и тут же поникла головой и заплакала. Роза обняла бабушку за плечи, переживая этот трагический момент вместе с ней. Теперь ее волновала судьба вдовы и детей, и в мыслях она неотступно была с ними.

Душевные страдания взяли свое, и в тот день у Жасмин наступил резкий упадок сил. Ричард приехавший домой вечером раньше обычного, отнес ее наверх в спальню, а Роза послала за доктором. Когда тот приехал, Роза сразу же провела его наверх. После осмотра больной доктор не сказал ничего нового и утешительного, за исключением того, что герцогиня нуждается в полном покое и хорошем уходе.

— Как же я тебе должна надоесть, Роза… — обессиленно прошептала Жасмин, голова которой неподвижно покоилась на подушке. — Пошел уже пятый месяц твоей беременности, и тебе трудно будет со мной.

— Не беспокойся об этом, бабушка! — ласково утешила ее Роза. — Я всегда буду рядом с тобой.