Танцы с тенью (СИ)

— Выгодно. — Она пожала плечами. — И может, надеются, что с ними подобного не случится. Оседлых не-людей почти не трогают, а вот приезжим действительно, как повезёт. Эльванцы воспитаны не считать их за равных существ.

Я подавленно молчала.

— Теперь ты понимаешь, отчего меня не гложет совесть за доносы в Антарию? — Спросила она. — Я ведь люблю свою страну. По-настоящему люблю. А государство презираю.

— В лице династии Эливских?

— Ты вчера лично имела возможность ознакомиться с одним из представителей. — В лице графини на миг проступила ненависть потомственной дворянки, с рождения несущей оскорбление чести рода. Что заставило меня задуматься, много ли я поняла о ней? Впрочем, к делу это не имеет отношения.

— Как раз не была. — Осторожно заметила я, отодвигая чашку.

— То есть?

— Король не показался на глаза. Вместо него беседу провёл первый советник.

— Граф Адеон. — Женщина прикусила мундштук. — И как ты, после встречи с ним?

— Жива. Суровый человек, да?

— Настолько, что лет шесть назад изгнал из страны собственную дочь.

— Это ещё за что?

— За связь с иным. — Сайяна поёжилась. — Думаю, он сам не сторонник «чистой крови». Просто понимает, что дружить с иными выгодней. И был бы вынужден отослать дочь. Но граф именно что изгнал её, лишил титула и оставил без средств к существованию. Никто так и не знает, что с ней. В восторге остался лишь король; его очаровала такая преданность делу и принципам.

— Обожаю эту страну. — Только и сказала я.

— Надейся, что надолго не задержишься. К делу?

— К делу. Что выяснилось нового?

— Дом терпимости, что курирует Трелия. Среди клиентов с расширенным доступом немало знати. Как думаешь, почему?

— Экзотика? — Скривилась я.

— И не только. Некуда девать деньги и спесь, вот и развлекаются на грани преступления. Наверняка чувствуют себя бунтарями. Там и запрещённые зелья продают, от приворотного до «чистой правды».

— Интересно, откуда они вообще узнают о «втором дне» этого сундука? И что нужно обращаться именно к графине?

— Наверняка это последний этап. Сначала о допуске узнают через слухи, или же работники сами видят, кому намекнуть. Потом клиенты проверяются помощниками Трелии. И отдают личную вещь в залог. Считай, орудия для шантажа.

— С такими сложностями я бы вообще не связывалась. Неужели трудно завести интрижку при дворе?

Сайяна улыбнулась.

— Главное не это. Кроме доступного разврата и дурмана, работает принцип избранного. Посетителям лестно чувствовать себя частью тайного общества.

— Раз я хочу найти бордель, то нужно следить за особым клиентом?

— Именно. А я знаю, как найти такого. Сегодня будет приём в доме моих друзей, Амвалоны тоже приглашены. И на мероприятии, могут отбирать людей. Проследим, с кем они будут общаться.

***

На прием мы немного опоздали; Сайяна очень долго выбирала мне наряд, помогала с макияжем и придирчиво подбирала украшения. Потом ещё и попросила кучера сбавить ход, дабы насладиться видами.

Мне графиня пояснила шёпотом, что являться слишком рано нет смысла. Первыми приходят родные. Затем гости. А раз мы задерживаемся, то при входе в зал привлечём больше взглядов.

Даже наш внешний вид она оформила так, чтобы всё внимание было на новенькую. То бишь, меня. Сама графиня собрала волосы в пучок и обвила косой, надев не слишком яркий наряд в мягких лиловых тонах. А в моей подготовке развернулась на всю ширь фантазии.

Не знаю, что это за ткань, и что в неё вплетают, чтобы переливалась искрами. По синему платью будто играли всполохи бирюзового огня. На шее сидела тесная бархатка с топазом, больше всего похожая на дорогой ошейник. Волосы собрали высоко, оставив пару завитков у лица. Да и лицо хорошенько накрасили, изменили линию скул и подвели глаза чёрным, продлив их стрелками.

— Жуть — Прокомментировала я, когда увидела себя в зеркало. — Моё тело, глаза, но не лицо. Как морок.

— В том и дело, что не морок. И не требует заклинаний. — Заметила Сайяна. — И подозрений не вызовет, и эффектно.

Так что стоило прозвучать нашим именам на приёме, как десятки взглядов обратились на вход, рассматривая с головы до ног.

Вдовушке можно потупить глаза, но спину я держала прямо и с достоинством, спускаясь в зал. Зал горел сотнями свечей и магических светильников, огни отражались в зеркалах и хрустальных подвесках на люстрах. В смешении этих бликов платье от первого движения вспыхнуло, как северное сияние.

Попасть бы мне сюда лет в семнадцать, так и дышать бы забыла. Украшения, лепнина и картины на стенах, расшитые портьеры до самого потолка, колонны…

Но сегодня как по мне, соцветия платьев, как цветов на клумбе, блеск украшений и шлейфы ароматов были даже слишком. Обилие ярких цветов вызывало желание сморгнуть или провериться на отравление, драгоценности в таких количествах быстро перестали впечатлять. А духами местные дамы могли и не обливаться. В меру это было бы неплохо. Но когда запахи стали смешиваться между собой, я едва не расчихалась.