Танцы с тенью (СИ)

Рен скоро добрался до посёлка, в котором обитал его клан. В преддверии грозы жители почти полностью покинули улицы. Рассеянно кивнув парочке опоздавших, он вошёл в знакомый дом, миновал общий зал и сам не заметил, как пришёл в комнату. Даже не сразу опознал в ней свою.

Закрыв дверь, вампир прислонился к ней спиной и со вздохом растёр лицо ладонями.

Сон совсем выбил из колеи.

Раньше он видел только воспоминания. И даже они травили душу так, что порой не хотелось закрывать глаз. Не давали покоя. Вампир надеялся, что время поможет ему, но подсознание решило иначе. И подкинуло этот сон.

И казалось бы, что в нём было такого!? Даже не намёк, а так, отблеск надежды. Уже этого хватило, чтобы он нервно ходил по комнате, пытаясь собраться с мыслями.

Резко остановившись, он сел на пол. Скрестил ноги, зажмурился и начал раскачиваться, твердя себе что-то о спокойствии.

Следить за дыханием, отбросить лишние мысли, думать только о темноте внутри. Глубокая темнота, без просвета и расстояния.

По крыше застучали первые капли дождя. Не считая этих звуков, комната погрузилась в тишину. Дыхание вампира успокаивалось, а сам он застыл неподвижно, уподобившись каменной горгулье. Шум превратился в размеренный шелест, стал шёпотом, а потом начал уплывать, растворяться в наступающей тишине.

Никаких лишних мыслей. Никакой цели… А если эти мысли никуда не деть? Если они, как верный пёс, умчавшийся за палкой, всегда возвращаются? Может, они сами станут целью.

Поначалу сквозь веки пробивался свет от окна, но вместе с шумом стал исчезать. Перед глазами разлилась непроглядная чернота.

Казалось, он стоит посреди бескрайнего простора. Глазам нечего видеть, а ушам слышать. Ничего привычного. Будто вампир нырнул в омут, оставшись в такой глубине, куда не пробивается ни один солнечный луч.

Рен ни с кем не имел прямой кровной связи, и ему некого было искать в темноте. Тем большим стало удивление, когда вдалеке, словно на краю незримого горизонта, проявился слабый алый огонёк.

От неожиданности он открыл глаза, а сознание будто скомкали и швырнули вниз, в тело. Закружилась голова, и он поспешил упереться руками в пол.

— Это ещё что? — Недоуменно пробормотал он.

Огонёк был мал, и возник в такой дали, что если бы вампир мог посмотреть в его сторону сквозь все преграды, то не разглядел бы носителя. Да не может быть никакого носителя!

— Бред какой-то. — Хмуро пробормотал он, покачав головой. Настроение испортилось окончательно. Рен вяло размышлял над тем, что делать. Если бы он мог спокойно уснуть…

Мелькнула мысль. Даже не мысль, а слабая догадка. Вампир снова распахнул глаза. Ведь может так оказаться…

Или нет?

Он неуверенно встал, подошёл к окну, прислонил ладони к мутному стеклу, за которым бежали потоки холодного дождя. Подумал, открыл окно и подавшись вперёд, подставил лицо хлёстким струям. Вода забралась за шиворот, растеклась по рубашке, закапала с подоконника в комнату. Вампир продолжал стоять, желая остудить голову.

Ему меньше всего хотелось гнаться за пустыми догадками и поддаваться импульсу. Чутьё может подвести, а догадка — оказаться неверной. Надеяться может быть не на что. Так ведь?

Или нет!?

Он выпрямился, возвращаясь под защиту комнаты, и снова прикрыл глаза, уходя в черноту. Она вернулась почти сразу, отсекая ощущение холода и поглощая звуки.

Огонёк был. Он оказался сейчас прямо впереди. И продолжал гореть.

***

<i> …Над водой снуют стрекозы, преследуя мошкару без устали, словно не чувствуя жары. Солнце скрылось за облаками ещё утром, но духота, повисшая в воздухе, вот уже который час обещает дождь. Так что у озера ещё терпимо.

Вода еле слышно плещется у мостков, ласкаясь к босым ногам в закатанных штанинах.

Из глубины поднимается что-то, похожее на комок тинистых водорослей. У самой поверхности становится понятно: волосы. Поднявшись над водой, они обтягивают макушку хозяйки. Взгляд прозрачно-зелёных глаз устремляется к берегу. Но натыкается сразу на трёх орденских охотников, сидящих рядом на мостках.

Такое зрелище не каждая слабонервная нечисть выдержит. Водяница округляет глаза и с бульканьем уходит на глубину со скоростью чугунной сковородки.

Мы лишь провожаем её взглядами. Водяницы, или плаченки, как правило, безобидны. Подпитываются эмоционально. Одолеть их можно даже без оружия, от души обругав, отчего обидчивая нечисть уйдёт. Правда, может затаить злобу и подглядывать из воды даже в других водоемах, чем нередко доводит молодых парней до икоты.

С интересом кошусь на Адена. Судя по досадливо искривленному уголку рта, эта плаченка привязалась к нему. Но он оставляет это без комментария, тянется к ведру и наклоняет за край, заглядывая внутрь. После чего задумчиво изрекает:

— Назрел вопрос. Что делать с уловом?

Оба поворачиваемся на Маркуса. Зачинщик мероприятия умиротворённо изучает покачивание поплавка и сетует:

— Кажется, плохо я вас учил.