Танцы со смертью. Жить и умирать в доме милосердия

Рассказываю ван Риту о последних днях Китса и, не замечая этого, начинаю говорить уже и о его близящейся смерти: «Ты оглядываешься назад, на свою прекрасную жизнь. Ты добился почти всего, чего хотел; ты умираешь действительно в конце пути, и не в коме, а где-то в середине неожиданного приключения. Юность, зрелые годы, старость, ты смог всё это испытать», и так далее и тому подобное. Я словно закусил удила.

– Постой, постой. Я вижу, мне нужно из черепков его смерти склеить вполне сносную урну[274], чтобы я умер измученный, но полностью удовлетворенный. Так?

И я чувствую, что попался.

Яаарсма предупреждает дежурного врача относительно мефроу ван Поппел. «Чтобы заглушить тайное удовлетворение от смерти своего мужа, она будет преследовать нас вплоть до врат ада, если мы не переведем его в отделение интенсивной терапии или не положим под нож хирурга, который решится из-за нее на отчаянную операцию; или не подключим к аппарату искусственного дыхания, или не подвергнем исследованию на томографе. Всё лучше, чем чтобы он по собственной инициативе ускользнул от нас к вечеру в воскресенье. Пусть менеера Поппела, если возникнут проблемы, переведут в другое место, а там посмотрим. До понедельника!»

И, подмигнув, обращается ко мне: «Ведь примерно так действует алхимия любви, Антон?»

Альтернативная медицина во всей своей неопределенности исходит из того, что люди сами вызывают свои болезни и должны упрекать в этом самих себя. Собственная доля в причинах болезни не есть нечто понятное, как, например, связь между курением и раком легких, нет, это лежит гораздо «глубже» – «за» курением находится нечто, могущее с таким же успехом привести к циррозу печени. Идея состоит в том, что мы тем или иным способом проникаем к себе в трюм и где-то в глубине что-то там повреждаем.

Не знаю, что более абсурдно: представление, что рак легких возникает просто так, или что мы сами его вызываем.

Я решаю в пользу «просто так», но не потому что это менее абсурдно.

Однако человек, заболев, ищет собственное объяснение, почему именно его настигла болезнь. Это больше всего бросается в глаза, и здесь есть тысячи вариантов.

Одна пациентка, у которой обнаружили рак груди, объясняла мне, что затронута была именно та грудь, которую ее ребенок не высасывал до конца; именно поэтому.

Речь идет об ответе на вопрос: «Почему я?»

Китс думал, что причиной его болезни было то, что у него никогда не доходило до полной близости с его невестой Фанни. Следствием этого был некоторый застой, касавшийся не столько семени, сколько его души, блокада, которая так или иначе позволила чахотке завладеть им.

У нашей коллеги, физиотерапевта, вижу книгу Рудольфа Штайнера[275]: Der Mensch als Zusammenklang des schaffenden, bildenden und gestaltenden Weltenwortes [Человек как созвучие творящего, образующего и формирующего Мирового Слова] об органическом функционировании человека с мировыми существами и космическими явлениями, издательство Freies Geistesleben [Свободная духовная жизнь], Цайст.

Признаться, я подумал, что это насмешка, но нет. Я даже списал заглавие – иначе Яаарсма мне ни за что не поверит. Когда я ему зачитал его, он предложил: «Прочти-ка еще раз, но вместо „человек“ произнеси „музыка“. Или „римляне“. Или „дух времени“».

Тут и Де Гоойер очнулся. «А как вам Человек как мировая гармония творящего звука? Или Творец как звучание мира в гармоничном человеке? Или Творящая гармония мирового звучания в человеческом слове?»

Разговор с мефроу ван Поппел, поднаторевшей в алхимии чувств. Ее муж в этот уик-энд всё-таки умер. Его просто обнаружили мертвым. Она мне как-то рассказывала, что находит утешение в мысли о реинкарнации. Себя и своего мужа она какую-то долю секунды уже видела в одной, более ранней, жизни. «Но тогда он передвигал мое кресло, а не я его».

«Но ведь это ужасно».

«Что вы имеете в виду?»

«Вы же не будете утверждать, что всегда получаешь ту же самую жену во всех следующих одна за другой реинкарнициях?» Бедный ван Поппел.

«Конечно, вы снова об этом думаете. Нет, это не обязательно. В следующей жизни, например, твой сын может вообще стать твоим отцом».

«Но это еще более ужасно. Представьте себе, мой сын когда-нибудь получит возможность отплатить мне за свое воспитание. А я-то думал, что речь шла о некоей утешительной доктрине?»

Вечером в Исфахане