Танцы в формалине

Я никак не могу спрятать огромную банку! И от кого мне ее вообще прятать?

– Что делать с ножом?

Пришлось его вымыть и… спрятать. В карман.

Он может мне еще пригодиться.

Я не собираюсь убивать!

Но я понятия не имею, что со мной случилось.

– Или лучше избавиться от него?

А если… враг нападет?

Кем бы ни был этот мой враг…

– Лучше возьму его с собой.

Итак… что я имею? Спрятанный труп под столом, заставленным плакатами. Свою копию, плавающую в банке с формалином, как экспонат в музее. Нож, орудие моего (или ее) убийства, в своем кармане.

Телефон…

Телефон Серафимы, которой больше нет.

А есть я.

Внезапно заболел низ живота. Схватило прямо сильно-сильно!

– Черт!

Что это такое?

Я поднимаю кофту – кожа чистая. Никаких ран или синяков. Меня не били… я не ранена, а это уже хорошо.

Но почему так болит?..

И немного тошнит…

– Прошло… вроде прошло… тише-тише… ты справишься…

Надо идти.

Я должна понять, где я оказалась и что вообще происходит.

Время действовать!

Выключив свет в комнате, я покидаю ее и выхожу в коридор. Пробую открыть другие двери – заперто. На одной из дверей надпись: «Препаратная». Тоже закрыто.

Где бы я ни была…

– Нужно выбираться отсюда.

Нашла самую массивную железную дверь. Там точно должен быть выход. Открываю ее, а за ней – лестница.

Лестница, ведущая только наверх.

Придется идти.

Ступаю тихо, чтобы меня не услышали…

Пока я не пойму, где нахожусь, лучше сохранять предельную осторожность.

Пока не пришлось убить еще кого-то…

– Черт! Почему я об этом думаю?..

Я вспоминаю свое пробуждение: тот нож, труп незнакомки, своего близнеца в банке с формалином, Серафима…

Меня трясет.

Совсем дурно стало…

– Боже! Держись… умоляю! Держись!

Кем бы я ни была… и что бы я ни сделала… я сама еще ничего не сделала!

Ведь так?

Если я не помню…

Ничего не помню… или?..

Тот телефон показался мне знакомым. Как я так легко поняла, на какие кнопки нужно нажимать?

Мышечная память?

– Бред…

Голос.

Он не звучит снаружи, во внешнем мире.

Он раздается… внутри меня!

Я останавливаюсь и хватаюсь рукой за перилла.

Голос смеется.

Так мерзко и дерзко… будто издевается надо мной!

– Заткнись!..

Голос прекращает хохотать и говорит:

– Они уже мертвы, а ты вернулась. И ты жива. С возвращением.

– Жива?.. Вернулась?..

Но я даже не знаю… кто я такая!

И почему заменила ее, Серафиму…

Которая теперь плавает там… в той темной комнате… в той банке…

Банке с формалином…

Голос снова смеется. И исчезает.

– Кто ты такой… почему говоришь со мной?..

Но он молчит.

Голоса нет.

Вряд ли он мог дать ответы на все мои вопросы.

Нужно продолжать идти.

Я чувствую лезвие ножа в своем кармане.

Нож, который перерезал горло той девушки с россыпью родинок на лице…

Кем она была?

Что она там делала?

Почему ее убили?

Почему другая плавает в банке?

И почему я «вернулась»?

– Живая…

Это точно.

Я жива, а это уже немалый результат. Так ведь?

Голова идет кругом!

– Приди в себя… прошу! Приди в себя, умоляю!

Я поднимаюсь на самый верх лестницы. Открываю черную дверь, и оказываюсь в новом помещении. Здесь довольно прохладно.

Светло-зеленые стены, белые потолки, черный кожаный диванчик, фотографии на стенах, спрятанные за стеклянные стенды. Какие-то статьи и надписи.

Кабинеты…

«Анатомический музей».

– Что это за место?

Иду по коридору и слышу… голоса.

Они в реальном мире, а не в моей голове!

Их несколько.

Они смеются, говорят, выкрикивают и шепчут.

Словно где-то сидит дружная компания у костра, выпивает и обсуждает насущную жизнь.

Люди…

Другие люди…

Которые не знают про трупы в подвале. Или знают?

Как-то же я попала туда… как-то они обе умерли… кто-то «посадил» моего близнеца в банку с формалином…

А как же я?

Я прижимаюсь к стене, снова беру телефон в руки, включаю камеру и смотрю на свое изображение. Протираю глаза, поправляю волосы. Крови нигде нет. Все чисто.

Я хорошо выгляжу…

Во всяком случае, лучше той, что плавает в банке.

– Меня зовут… Серафима…

Другая Серафима.

Серафима – обманщица.

Лже-Серафима.

И все же…

Другой Серафимы больше нет.

– Я одна такая…

И голос…

Снова голос в голове…

Он злостно кричит во мне:

«Их плоть и кровь,

Грехи и души – все Ваше.»

– Замолчи!..

«Я приведу их.

Я верну Первую Матерь.»

– Не хочу… слышать…

«Я дам ей Благословенное Семя,

И Дитя родится.»

– Прочь… из моей головы!..

«А Вы даруете мне свободу

От страданий Ада.»

– Нет… нет…

Дыхание сбивается.

Этот… проклятый голос…

Чего он хочет от меня?!

Я закрываю глаза и вижу картинки: снег, свечи, какие-то люди, много людей, странная доска с буквами, слово – «Грехопадение», бутылки, дым, еще слова – «Ты умрешь первая», банки с органами, плакаты с картинками, кости на полке, черепа, уродливые младенцы в банках, тетрадь с рисунками, поцелуй…

– Это не мое… это все не я!.. Это принадлежит ей… не мне!

Я – не она…

Но ее жизнь отныне моя.

Снова звучный смех.

Они где-то здесь, за одной из этих дверей… сидят и общаются.

Пришло время… встретиться с ними лицом к лицу.

Глава 11. Кто эти люди?