Танцы в лабиринте

- Поменяй замок, - пожал плечами Волков. - Разнеси к чертовой матери этот пункт во дворе, в который из твоего лифта ханыги всякие запчасти таскают. В чем проблема-то?

- Даже уж и не знаю. Хлопотна

- Тогда и не стони. Пребывай в христианском смирении. А то ты хочешь и ничего не делать, и чтобы все было. Так не бывает.

- Да иди ты. Ты, прямо как Ванька Чежин становишься, тот последнее время совсем с ума сошел. Всех жить учит. Спасу от него нет никакого.

- Да?

- Звонил как-то мне тут... ну... часов, наверное, в восемь утра. Или даже раньше.

- Что сказал?

- Да ничего. Пора вставать, говорит.

- И все?

- И все. - Гурский отпер, наконец, замок и открыл дверь. - Проходи.

Волков вошел в переднюю, поставил черную спортивную сумку на тумбочку под зеркалом, снял с себя куртку и повесил на вешалку.

Александр вошел следом, запер дверь и тоже стал раздеваться.

- Господи, - вздохнул он, - хорошо-то как! Наконец-то дома. Сейчас разденусь догола, залезу под душ, потом надену халат и идет оно все-о... Лежать буду. Лежать и лениться в свое удовольствие.

- Ну вот, - Волков зашел на кухню. - А по стакану? Праздник же.

- Вообще-то надо бы, - согласился Александр. - Но... что-то обморок меня этот мой неожиданный пугает. А? Как думаешь?

- Да ладно... - Волков открыл холодильник и скользнул скептическим взглядом по пустым полкам. - А чем разговляться-то? Что ж ты не позаботился?

- А когда мне было? Я же в четверг еще из дома вышел на минуточку и... будьте любезны, нате вам. И вообще, ты же не постился, чего тебе разговляться, какая тебе Пасха? Ты же ее не чувствуешь.

- Не скажи. Во-первых, благословляются все, и постившиеся, и не постившиеся. А во-вторых... знаешь, что-то все-таки есть такое... ну вот особенно в эти дни, самые последние, пятницу, субботу... как будто, и правда, бесовня разная уж и вовсе безо всякого присмотра гуляла. А сегодня вдруг все закончилось. Ну есть такое ощущение, серьезно. Правду говорю. Давай-ка я в магазин схожу, а ты тут пока...

- Ключ возьми, там, на тумбочке. Я под душ полезу.

- Хорошо.

- Петр надел куртку и вышел из квартиры.

- Петя!

- Чего? - Волков, вернувшись из магазина, запер за собой дверь и заглянул в комнату.

Адашев-Гурский стоял в халате возле секретера и недоуменно смотрел в выдвинутый ящик потайного отделения.

- Петь, а меня обнесли...- негромко сказал он и пригладил влажные волосы.

- Как это? - Петр поставил на тумбочку в передней принесенные из магазина пластиковые пакеты и вошел в комнату.

- Как... а вот так, - кивнул Александр на пустой ящик. - Я же чувствую, что кто-то здесь был... И ключ в замке вдруг заедает. Петь, как же это, а?

- Ну... - вздохнул Волков. - Не жил богато, не хер и начинать. Что еще тут скажешь?

- Я же сразу почувствовал, что здесь кто-то был.

- А как? - осмотрелся вокруг Петр. - Все вроде как и всегда. В меру аккуратный бардак.

- И ничего подобного. Это тебе так кажется. А обычно все на своих местах. Так, как мне нужно. А вот сейчас как раз и нет. Что же, я не вижу, что ли? Вот ведь... Ну лежали у тебя, и пусть бы и лежали. На фига, спрашивается, ты мне их принес? Специально, чтобы спиздили?

- Именно, - кивнул, усмехнувшись, Петр.

- Да ну тебя. - Гурский присел на корточки, задвинул ящик, который, встав на свое место, мягко щелкнул потайным механизмом, распрямился и прошел мимо Волкова к двери. - Лыбится он тут еще.

- А ты никому про тайник этот свой не рассказывал?

- Нет, - буркнул, обернувшись, Адашев-Гурский. - Я его вообще никогда и никому не показывал. Только тебе. А ты сам-то никому не брякнул? И ключи мои у тебя пропали, а потом, ты говоришь, опять нашлись... А?

- Да брось ты. Еще скажи, что это я тебя обнес.

- С тебя станется... - Гурский вышел из комнаты.

- Сань!

- Пошел в задницу.

- Са-ань... - Волков, захватив с тумбочки пакеты, вошел вслед за ним на кухню.

- Ну что?

- Да не расстраивайся ты. Все цело.

- Ты забрал?

- Ну... можно и так сказать.

- И что за игры? С материальными ценностями?

- Да тут... видишь ли, такая история... Давай наливай пока.

- Не буду я пить спиртного.

- Да ладно, не бойся.

- Ну поня-атно... Я сдохну, а тебе все и достанется. И делиться ни с кем не надо, да? Ты же ждешь не дождешься, когда я лыжи сдвину, я же вижу, Гурский доставал из пакетов и раскладывал на столе принесенную Волковым еду. У тебя же глаза завидуйте, руки загребущие... Небось хочешь, чтобы я и квартиру свою на тебя отписал, да? Не дожде-отесь... никогда не дождетесь вы этого от меня, гражданин Гадю-кин! Не буду я пить.

- Сань, это... не опасайся ты, короче, водку пить. Все у тебя в порядке со здоровьем.

- Да? А ты откуда знаешь? Тоже мне Склифосовский.

- Ну... знаю. Это я тебе... сыпанул чуть-чуть в рюмку, вот тебя и скрутило. Извини, а?

- Чего-о?

- Ну хочешь, ударь меня. Только несильно.

- Как это сыпанул? Чего это ты мне такого сыпанул? - уставился Александр на Волкова.

- Ну... так нужно было. Для пользы дела. - Петр сел за стол и достал сигареты. - Не обижайся.

- Петь, ты чего, совсем мозгами двинулся? Ты чего говоришь-то?