Танцы в лабиринте

- Сейчас объясню, - Волков вынул из пакета литровую бутылку "Флагмана" и с треском отвинтил крышку. - Стаканы дашь?

- Вот ведь гад... - буркнул себе под нос Гурский, достал из шкафчика широкий стакан тонкого стекла и поставил на стол. - На. Пей, Хоть залейся, отравитель.

- А ты?

- Не буду я теперь с тобой вместе ни хлеб делить, ни выпивать, ни закуривать. До самого того момента, пока ты передо мной не оправдаешься. Понял? Убийца...

- Да ладно тебе, - Петр налил в стакан водки. - Я же все объясню. А на зубок?

- Обойдешься.

- Ну дай хоть колбаски кусочек.

- Ага, сейчас... у меня тут где-то средство от тараканов было, сойдет?

- Грубый ты. И совершенно неженственный, - Волков, закинув голову, выпил стакан водки и демонстративно занюхал собственной подмышкой. - Ох, ядрено...

- Ты этот каботинаж закончишь когда-нибудь? Я жду разъяснении.

- Докладываю, - Петр закурил сигарету. - Дед наш тут дело мне подкинул, с неделю, ну, может, чуть больше назад. Обнесли какого-то... не то чтобы его знакомого, но, в общем, не совсем постороннего ему человека. Он же со многими в контакте, с разными людьми. Ну а человек такой, что в менты со своими проблемами... ну не с руки, что ли, ему обращаться. Вот он к Деду и стукнулся. А тот его головную боль мне переправил. А дело - ну чистая головная боль, голимая. Мистика сплошная. Врагу не пожелаешь.

- Петя, не дави слезу, ты не Чехов. Что за дело?

- Обнесли его. И обнесли настолько чисто, что... У него там и сейф дома, да еще и припрятанный, и квартира на сигнализации, и... в общем, туши свет. А обнесли ну в какие-то минуты, так по всем подсчетам получалось. В общем, такое впечатление, что это он сам и сигнализацию отключил, и на сейф указал, и открыл его, и вообще... ну все сам сделал.

- Так сам и сделал.

- Вот это меня и насторожило. Слишком - понимаешь? - слишком чисто. Ну не бывает так. Не может быть! Стал я думать...

- Чем?

- Думать, спрашивать. И вот, представляешь, всплывает еще один эпизод. Тоже у терпилы сейф в доме, и тоже открыли его за какие-то секунды. Как будто код заранее знали. Ага, думаю! Ну-ка... Встретился я с ним, поговорил, и вот, что выясняется - оказывается и тот, и другой, ну, который мой клиент, понимаешь?

- Понимаю.

- Оба они незадолго до того, как их обнесли, отдыхали в больничке на Васильевском. Один - из номенклатуры бывшей. Ну, у них-то от трудов праведных на благо народа у всех печень посажена, а клиник ведомственных, видимо, уже и не осталось. Ну, он в платную и прилег. Раз средства позволяют, почему нет? А мой клиент - непьющий. Но тоже, знаешь, видать, жизнь потрепала... Вот ему свой человек эту клинику настоятельно и рекомендовал. Обслуга, дескать, комфорт, специалисты, анонимность. Посмотрят, подлечат.

- А на фига ему анонимность?

- Ну а зачем немощь свою афишировать? Очевидно, не хотел он этого. Вот в свою очередь и полежал там, несколько дней буквально.

- Ага. На Васильевском. В той самой?

- Ну да.

- И ты, гад, решил, значит, на меня... типа, как на живца...

- Саш, ты прикинь, одного после его пребывания в этой самой клинике обнесли - ладно, бывает. Двоих - ну, может, и совпадение, но уже... А уж если третьего...

- Ладно, чем кончилось-то?

- Чем... взял я их. У тебя на квартире. И все деньги нашел.

- Поэтому ты на той даче и оказался?

- Ну да. Это наводчика дача. Они там бабки прятали. Я за этими бабками туда и приехал.

- Очень кстати.

- Да напрасно вы опасались. И этот, который с Кирочной, тоже зря друганов своих там ждал. Я же их к тому времени взял уже, я ж говорю. Это вот Парфен как раз с отморозком тем самым и оказались.

- Вот ведь, - Гурский покосился на Петра. - Ну прямо как в кино.

- Ну что ж... бывает.

- И все равно ты гандон. И нет тебе оправдания. Друга травить! Я, понимаешь, мучался, загибался. Здоровьем, жизнью, можно сказать, рисковал...

- Так ведь для пользы же дела.

- Ага... Тебя бы вот так травануть, чтоб загнулся. А я бы посмотрел. Для пользы дела, видите ли...

- Так не задаром же.

- В смысле?

- Сейчас, - Волков вышел из кухни и вернулся с черной спортивной сумкой. Поставил ее на стул и, расстегнув, кивнул Гурскому на содержимое. - А эва?

- Что ты хочешь сказать?

- Без тебя бы у меня ничего не получилось. Это наше, в пополаме. Все по-честноку.

- Купить прощение хочешь?

- Ну ты сам посуди - что делать? Ведь что один терпила, что другой - ну ничего сказать не могут. Подозрительного совершенно ничего не помнят. Это что значит? Гипноз какой-то, под которым они все свои секреты самые сокровенные, все коды сигнализаций и шифры замков выкладывают! А? Я так рассуждал. А если так, то мне самому в больничку эту ну никак лечь невозможно. И никого из своих ребят не направить. Они же под гипнозом раскроются. Да и я сам тоже. Ну? Кого мне туда засунуть? Чтобы и при бабках был, и свой, и в то же самое время под гипнозом не раскрылся. А? Я поэтому тебе и сказать-то ничего не мог. Ты бы тоже все выложил как миленький, а потом бы и не вспомнил. Разве нет? Ну? Ты вот мне скажи, ты кому-нибудь там, в больнице, про деньги свои и про тайник в секретере рассказывал?