Тара Сивек - Соблазн и закуски

приятель, – пояснил Гэвин, будто в этом был смысл, и отец захохотал еще громче.

– Ты совсем не помогаешь, пап, – прорычала я сквозь зубы.

– Не смей больше обижать мою мамочку, ты, говнюк! – прокричал Гэвин Картеру, наставляя

на него палец.

– Господи боже, – прохрипел Картер. – Он что, только что угрожал мне?

– Господи бозе! – повторил за ним Гэвин.

Лиз поспешно взяла его на руки.

– Ладно, маленький мужичок, давай-ка мы с дедушкой и с тобой прогуляемся и поговорим о

словах для взрослых? – сказала она Гэвинау, потом подошла к отцу и подхватила его под локоть.

Я бросила на нее благодарный взгляд. Она лишь улыбнулась и вывела папу с Гэвином,

который шептал ей на ухо о чем-то, увиденном в мультике про Спанч Боба, за дверь.

60

LOVEINBOOKS

Когда мы с Картером наконец-то остались наедине, я осмелилась взглянуть на него. Он не

выглядел рассерженным. И не выглядел грустным. Он просто выглядел так, будто понятия не имеет,

где находится, или какой сейчас день недели. Мы просто стояли и несколько минут смотрели друг на

друга, и в итоге тишина меня доконала.

– Скажи же хоть что-нибудь, – взмолилась я.

Всего пару минут назад я пребывала в блаженстве. Картер наконец-то вспомнил меня, он

обнимал меня и собирался поцеловать… Теперь все было разрушено. Из-за меня. Надо было

рассказать ему раньше.

Картер затряс головой, будто пытаясь что-то из нее вытряхнуть.

– Это был ребенок, – констатировал он. – Я не люблю детей.

Я прикусила язык. Картер все еще пребывал в состоянии шока. Не могла же я просто

нагрубить ему из-за того, что он сказал нечто подобное. Черт, да мне тоже не нравятся дети, и все-

таки я живу с одним. Я люблю своего ребенка, но это не значит, что он мне все время нравится.

– Я же надел презерватив. Я точно помню, что на мне был презерватив, – сказал он

обвинительным тоном и посмотрел на меня с выражением паники на лице.

Прекрасно, так получай за то, что я держала язык за зубами. Удовольствие, которое я

ощущала, пока он прижимался ко мне и целовал мою шею, вылетело в окно.

– В самом деле? Ты правда помнишь? Хотя двадцать минут назад и понятия не имел, кто я

такая? Нет, ты прав, ты надевал-таки презерватив. На три толчка, после того, как лишил меня

девственности! Позволь кое-что объяснить тебе, Эйнштейн. Они эффективны не на все сто

процентов, особенно если использовать их неправильным образом, – вспылила я.

– Да у меня же содержимое желудка подкатывает к горлу, когда кого-то тошнит. И я понятия

не имею, как менять памперсы, – произнес он в ужасе.

– Картер, ему четыре. Он не ходит в памперсах. И Гэвин не Линда Блэр из «Изгоняющего

дьявола». Он не фонтанирует днями напролет рвотой, – сказала я, закатив глаза.

– У меня болит член. Мне надо выпить, – пробормотал он, а потом развернулся и вышел за

дверь.

***

К тому времени, как папа и Лиз вернулись с Гэвином в магазин, я была не в настроении для

разговоров. Посадив Гэвина в машину, я, не говоря ни слова, выехала домой. Возможно, я вела себя

как малое дитя, но мне было все равно. Я злилась на них за то, что они находили это смешным, а

также на себя за то, что не рассказала Картеру сразу. И я бесилась из-за того, что все это сводило

меня с ума.

Да кого волнует то, что он испугался и, возможно, больше никогда с нами снова не

заговорит? Не то чтобы мы что-то теряли. Гэвин же не знает, кто такой Картер. Как можно потерять

что-то, чего никогда не имел?

Но я его имела. Буквально. И даже несмотря на то, что в свое время я облажалась, мне было

прекрасно известно, что именно я потеряла. Он открылся мне за две недели, и я знала о нем намного

больше, чем прежде. Я узнала, что он любит свою семью и больше всего на свете хочет завести

свою. Что он трудоголик и готов на все ради тех, кого любит. Мне было приятно находиться с ним в

одной комнате, видеть его улыбку, слышать его смех, чувствовать его руки и знать, что я не одна в

этом сумасшедшем родительском статусе.

Вот блин! Я попала. Мне не все равно. Я хотела его в своей жизни, в жизни Гэвина. Я хотела,

чтобы Гэвин знал своего отца, и мне хотелось, чтобы Картер знал, какого потрясающего маленького

человечка он помог создать. Я мечтала проводить с ним больше времени, и желала, чтобы он узнал

меня. Не мою демоверсию, которую я предоставила ему по телефону из страха выложить все про

Гэвина, и не версию-фантазию с шоколадным запахом, за которую он держался все эти годы, а

настоящую меня. Ту, которая отложила все свои мечты ради воспитания сына. Ту, которая

повторила б все это снова, если бы это означало, что она получит Гэвина. Ту неидеальную

сумасшедшую меня, которая делает поспешные выводы и бесится из-за самых рутинных вещей. И

которая отдала бы все на свете, лишь бы вернуться на пять лет назад в то утро и остаться в объятиях

парня, пахнувшего как сладкие булочки с корицей, и чьи поцелуи обжигали сильнее огня.