Тара

Зеркало молчало, долго отражая неказистую фигуру ирьского шпиона, пока кто-то из Совета не почувствовал вызов и не откликнулся.

Перед глазами встал тесный переговорный закуток и искаженноё неподдельным удивлением лицо главы Светлого Совета - Наарбы Ки. Точёное такое, породистое лицо знатного эльфа. На обруче, скрепляющем чёрные волнистые волосы, горел желтоватый алмаз - символ власти. Тяжелая цепь на узкой груди поддерживала точно такой же камень в платиновой оправе - знак командования войсками...

- Владыка, - поклонился шпион, не без ехидства отмечая произведённый эффект. - Не ожидал, что выберусь из заварушки. Знаешь, небось, про захват дворца. Признавайся, твоих рук дело?

Наарба, прозванный за глаза Чёрным Лисом, что-то неопределённо хмыкнул, жестом давая знак говорить дальше.

- Я, Пэро, как видишь, активизировал лабиринт в сторону Ири, хоть и попотеть пришлось, - продолжал шпион, не особо почтительным тоном, игнорируя замешательство главы. - Об обещанной мне награде помнишь?

Справившийся с изумлением Наарба утвердительно кивнул, продолжая шарить глазами по видимому ему кусочку лабиринта, точно ожидая подвоха. Едва заметная морщинка на высоком лбу эльфа углубилась, выдавая немалый возраст интригана. Он всякого повидал. Но чтобы такое... Подобных сюрпризов чародею судьба ещё не преподносила.

- Ты действовал во славу Великой Ири. И будешь награждён в полной мере. Сделай ко мне шаг, не бойся. Лабиринт поможет.

Пэро на миг заколебался. Если отпустить камень... Он будто услышал звонкий голос Тары: "Стоит утратить опору, и лабиринт засосёт тебя, закружит, заворожит. И вечно твоя душа обречена скитаться, ища выход из веера отражений". Чушь. Откуда он мог слышать кавирскую ведьму? А вот глава - эльф знающий, мудрый.

- Чего же ты медлишь, Пэро? - поторапливал его Наарба, теребя длинными пальцами камень на груди.

И шпион решился. Ладонь скользнула по гладкой поверхности камня и... В ту же секунду неведомо откуда налетевший ветер подхватил мужчину, закружил в потоке света и поволок по лабиринту. И тщетно Пэро тянулся к спасительным стенам. Ни верха, ни низа больше не существовало. Лишь сгорая в пламени сконцентрированных здесь чар, отпадала шелуха навязанной воли. Не Пэро он, не ирьский шпион, и никогда им не был. Кто-то жестоко посмеялся над ним, Илварадом, бывшим королём Кавиры.

... Наарба Ки до сих пор не мог справиться с удивлением. Он прервал связь с Тардрагеей, оставив там канал открытым. Но сейчас, выходя из своей зеркальной комнаты, дал волю чувствам и, откинув назад голову, по-лошадиному встряхивая длинными кудрями, расхохотался.

Каков был Пэро, его посланец! Даже умирая помнил о долге. Вытянул память о приказе и внушил её единственному живому существу в округе. Ухмылка ехидной судьбы подсунула ему чудом выжившее в заварушке величество. Кстати, как он забыл спросить Илварада, кто же всё-таки захватил дворец?

Призрак погибшего Пэро приходил к владыке во сне, хвастался достижениями, но осмотрительный Наррба не позволил себе поверить, и вот пожалуйста...

Алый шелк одеяний с вышитыми бело-синими птицами, присевшими на тонкие веточки усыпанной ягодами вишни, струился до пола, тянулся позади владыки длинным шлейфом. Золотые покои, прежде угнетавшие Наарбу излишней помпезностью, сейчас показались ему недостаточно пышными. То, что сделал Илварад по наущению Пэро (владыке даже было немного жаль погибшего шпиона - невиданное дело) - ещё не победа, но скоро ею станет. Словно все силы непостижимой Вселенной задались целью помочь Светлому Совету подмять под себя непокорную Кавиру. События складывались одно к одному: неожиданный переворот во дворце, долгожданная гибель тщеславной Тары, теперь поступок Пэро...

Срочно нужно созвать Совет, связываться с выжившими шпионами, готовя их отступление. И, самое главное, как следует прицелиться, чтобы тщательно подготавливаемое заклинение, которому нет равноых по силе в подлунном мире, накрыло всю Кавиру. Уж тогда-то строптивый сосед, наверняка, будет сломлен...

8.

Ближе к полуночи Вимер встревожился, подошел к окну, напряженно всматриваясь в желтоватые башни дворца, в сгущающейся мгле кажущиеся нарисованными на плохо обработанном холсте. Чары творятся за высокими стенами. Чары сильные, неожиданные.

Уловив их, занервничал, запищал Рувас, забился под подушку ведьмака, обиженно поскуливая в темноте комнаты. Эльф полез в сумку, поставил перед собой коробку с переговорными камнями, с минуты на минуту ожидая вызова Ири. Но так и не дождался, уснул, по-кошачьи свернувшись на кровати во втором часу ночи.