Таракан без ног не слышит 2

Готовился этот вечер уже не первый день. Три или четыре дня назад у нас получился, наконец-то, опытный бисквит. Да такой получился, что я и сама удивилась. Пышный, воздушный. Он таял во рту, оставляя после себя вкус ванили и тихую печаль.

Лунна была просто потрясена, когда я заявила ей, что это только начало. Я составила ей несколько рецептов крема. Предложила попробовать ей пропитать корж разными сиропами, прикинула в уме, чем можно будет украсить торт и, оставив окончательный выбор на её совести, улетела по другим делам.

Переговорив с Лунной, я отозвала в сторону Улин.

– У тебя всё готово?

– Да, конечно. – Ответила художница и, немного помявшись, спросила. – Альлига, а можно мне делать ещё такие вещи? Для продажи.

– А почему нет то? – Удивилась я.

– Это всё-таки ты придумала.

– Во-первых, это придумала совсем не я, а во-вторых, ты ведь не думаешь, что я буду отбивать у тебя хлеб. Даже если мне придётся зарабатывать самой, я найду, чем заняться, поверь.

Потом мы с папой Кормом долго обсуждали все плюсы и минусы той или иной лестницы. В результате нарисовали ещё одну и принялись мастерить макет.

Домой я отправилась уже по темноте. От папиного предложения проводить меня наотрез отказалась. Хотелось немного подумать по дороге, а какая думалка, если надо с кем-то разговаривать?

И уже топая по тропинке освещаемой тремя шарами, летящими над моей головой, я вдруг поняла, что сегодня я ни разу не видела Эйслета. Чуть было не повернула обратно, но подумала, что если бы что-то случилось, типун мне на язык, уже сказали бы.

Уже подходя к дому я увидела свет на балконе и чью-то фигуру за столом. Ах вот ты где. Ну что ж, я с тобой совершенно согласна. Здесь очень здорово. Только покормить тебя нечем. Разве что сухое печенье, где-нибудь завалялось.

– И долго ты так сидишь? – весело спросила я, поднимаясь на балкон.

– Не очень. – Раздался голос и я слегка вздрогнула, потому что это был не Эйслет. За столом сидел ур, с которым мы на псов ходили. На столе перед ним лежал большой тюк.

– Я принёс тебе образцы тканей. Но ты, наверное, устала?

Да какое там. Я как про ткани услыхала, так всю мою усталость как корова языком.

– Давай, показывай. – Я уселась за стол напротив ура. Он взял мешок за ушки и одним движением вывалил его содержимое на стол. Я вцепилась в лоскутики, как дикарь в стеклянные бусы. Перебирала, терла, пробовала и на разрыв и на мягкость и на зуб.

Потом, смутно вспомнив о законах гостеприимства, предложила уру спуститься вниз и подогреть чаю. Самому. Заодно попросила принести ещё светящихся шаров. Они были припасены для завтрашнего торжества и хранились, сваленные в кучу прямо на полу в центральной зале.

Мы просидели довольно долго. Пили чай с тремя кусочками вяленой аввы, честно поделив их пополам. Перебирали лоскутики, и ур то и дело спрашивал меня для чего мне тот или иной лоскут. А я с позорным запозданием поняла, что надо было попробовать сделать ткани цветными. И о матрасе мягком вспомнила. Тоже вовремя.

– Послушай. – Обратилась я к уру. – А из чего у вас эти штуки, которые на стене, ну, такие… – Я, смыкая и размыкая ладони показала, какие именно. – У вас есть ещё такое…

Ур с таким удовольствием расхохотался, что я даже не обиделась.

– Альлига, ты меня поражаешь. Знать то, что неизвестно ни одному горожанину, и не знать простых вещей. Как такое может быть?

– А я спала всегда на одной стороне, вот и прищемила половину мозга. – Ответила я.

Ур снова расхохотался.

– Ну, что ж, считай, что я принял твоё объяснение.

Я хмыкнула. Принял он, видите ли. Рублём одарил.

– Так есть или нет?

– Дивная, даже если бы это – Он помахал ладонями , подражая мне – Было последним, я бы отдал его тебе всё.

– Я тебе так дорога? – Подхватила я его игру.

–Ты и представить себе не можешь, как. – Вдруг неожиданно серьёзно ответил ур.

– Приму к сведению. – Отчего то, смутившись, пробормотала я. – Так что там с этой фигнёй.

– Скажи, сколько тебе нужно, и что из неё сделать.

Мы провели ещё примерно полчаса. Пока я объясняла уру, какие именно должны быть пружины и как их потом крепить и как готовое изделие будет выглядеть, и когда под конец я сказала для чего эта штука предназначена, он сначала поднял глазки в ночное небо, а потом, мечтательно улыбнувшись, произнёс.

– Я бы тоже не отказался на этом поспать. – И выразительно так на меня глянул.

Я губки бантиком сложила, ресничками похлопала и ответила невинно.

– Так в чем же дело? Сделай ещё один для себя и спи, сколько хочешь.

Он вздохнул разочарованно и встал.

– Мне, пожалуй, пора. Значит, это, это и это надо сделать к завтрашнему вечеру?

Я кивнула. Память ура просто поражала. Я сначала предложила ему записывать , какого размера мне нужен тот или иной кусок, но он сказал, что и так всё запомнит. Невелика хитрость. И ведь, кажется, действительно, запомнил.

Ур сгрёб обратно в мешок всё, что я отложила и начал медленно спускаться по лестнице.

– Эй.– Окликнула я его, и он обернулся с таким счастливым выражением на лице, что мне даже немного стыдно стало. – А подъёмник вы уже сделали?

Он покачал головой укоризненно.