Спускаюсь. Шаг, остановка, другой – остановка… Вот до площадки добрался я ловко… Нет, конечно, никакая это не площадка – ещё одна, точно такая же, как и предыдущая, ступенька, но мгла, висевшая у ствола древа, здесь резко рассеивалась и становилось видным дно.
Но я взглянул наверх, прикинул… Расстояние от предыдущего этажа – да, как меж этажами у нас. Нормально! Надо будет на одном дыханье взлечу – и тутошней ловкости, и тутошней выносливости хватит. А внизу…
Почти как наверху, но только вместо шести полу-проявленных женских фигур в ствол вросла или скорее даже – ствол формировала – одна. Но такая же недоделанная, недовыкристаллизовавшаяся, недосформировавшаяся…
Она словно раскинула руки, которых было, правда, не пара и не две пары, и каждая, раздваиваясь ещё и ещё, образовывала систему воздушных корней… Корней, во многих местах обломанных, обгрызенных, обглоданных…
И кто? И где?
Тишина. Пустота. Только еле различимые глаза древа смотрят вникуда. И набухший слой коры возле одного из них – как наливающаяся слеза.
Как-то уговорили меня помеценатствовать – дал я деньги на постановку Вильяма нашего Шекспира – актриса тогда мною баловалась. Недолго. Времена в “трагедии” «Ричард III», что ли? – истинно средневековые. И раз я, после спектакля, ожидая её, постоял на сцене среди пустых декораций – так даже моё тогдашнее
Придётся спускаться.
Шаг вниз, ещё, ещё…
– И-и-и!.. – вдруг завизжала рыжая.
Так, это мы уже проходил – назад! Разворачиваясь, щитом запнулся о стену – на хрен! Бросил щит – и по дуге лестницы через две ступеньки… Скосил глаз вниз, и ноги сами скорости добавили. Ты думал, что личинки – мерзки?! Настоящая мерзость пёрла за мной снизу.
Метра полтора-два в длину, и… вам будет вот досюда – то есть чуть ниже пояса высотою тварь. Коричневая и при этом похожа на голого человечка, карлика какого-нибудь с ободранной кожей. И при всём при том – очевидно, насекомое местное. Треугольная голова поблёскивает панцирем, который прикрывает и плечевой пояс первых двух пар конечностей, удлинённое брюхо, прикрыто сверху уложенными вдоль отвратно-мягкого тела чем-то вроде стрекозиных крыльев, всего конечностей – шесть, из которых две задние пары двигались, как в мультике – и не углядишь! На каждой из передней – клешни, как жвалы у давешнего моего жука, но из тех получились ножи, эти же – готовые заготовки для ятаганов…
Но всё это я в все складывал в уме уже наверху, протиснувшись в щель узкого прохода, и то – недолго. Буквально через несколько секунд снизу постучали… Это тварь засадила своим ятаганом в монолит стены… Пролезть ко мне её не пускала броня – прошла только головка, иглазки зашевелились, а метровые антенны усов принялись шарить, нащупывая меня.
Ну , погоди! Я выдернул жвал.
– Нет, господин! Не тратьте время! Пока медведка здесь – облучение и бомба!
«Медведка»? Дед как-то упоминал… В парниках с этой заразой постоянно борются.
Жвал – отбросил. Выдернул – обрубок хвоста личинки, и, несколько, которые размером поболее – лёгочные – пузырей с едкой жижей личинки. Уже хотел активировать…
– Жвал! Хозяин, жвал в руку!
Точно, подобрал его, оттянул веко задницы личинки и резко сжал! Вспышка! Отбросил хвост. Мерзкое насекомое тоже хотело отпрянуть, но проход был неровным, сразу у неё не вышло, и я успел запустить в неё два пузыря! Жижа вылилась, и панцирь аж задымился! Получи, фашист, гранату от советского бойца!
– Господин, не отпускайте её! приглядитесь!
– Хозяин, бей ещё!
Я ещё на секунду удержал на ней взгляд. Есть – «
– Хвост! Господин, излучение! Снаряды – берегите!
Здесь не интуиция, здесь расчёт! Я подхватил отброшенный хвост и ринулся следом.
– Усы, хозяин! Не сближайся! Её усы – тоже могут быть оружием!
И то верно. Медведка пятилась. Но лестница – узкая, у твари развернуться не получалось, а я раз за разом активировал вспышку. И с каждым разом скорость усыхания хп твари всё увеличивалась «
– Господин, осторожно! Сообщения о смерти ещё не посту…
«
И тут же: