Тарантас (Путевые впечатления)

- Нет, врешь! - сказал Иван Васильевич. - Оставаться ночью в степи одному - слуга покорный. Ты, пожалуй, прикидывайся птицей, да меня-то ты не проведешь. Я всетаки знаю, что ты не что иное, как тарантас. Прошу везти на чем хочешь и как хочешь. Это твое уж дело.

Тут Иван Васильевич схватился руками за огромную шею фантастического животного и, спустив ноги над крыльями по обе стороны, не без душевного волнения ожидал, что из всего этого будет.

И вот странная птица, орел не орел, индейка не индейка, стала тихонько приподыматься. Сперва выдвинула она шею, потом присела к земле, отряхнулась и вдруг, ударив крыльями, поднялась и полетела.

Иван Васильевич был очень недоволен.

"Наконец, дождался я впечатления, - думал он, - и в самом пошлом, в самом глупом роде. Надо же быть такому несчастию. Ищу современного, народного, живогои после долгих тщетных ожиданий добиваюсь какой-то бестолковой фантастической истории, - я вообще этого подражательного, разогретого фантастического рода терпеть не могу... Экая досада. Неужели суждено мне век искать истины и век добиваться только вздора?"

Между тем темнота была страшная и все становилась непроницаемее. Воздух вдруг сделался удушлив. Страшная гробовая сырость бросила Ивана Васильевича в лихорадку. Мало-помалу начал он чувствовать, что над ним сгущались тяжелые своды. Ему показалось, что он несется уже не по воздуху, а в какой-то душной пещере. И в самом деле, он летел по узкой и мрачной пещере, и от земли веяло на него каким-то могильным холодом. Иван Васильевич перепугался не на шутку.

- Тарантас! - сказал он жалобно. - Добрый тарантас! Милый тарантас! Я верю, что ты птица. Только вывези меня, вылети отсюда. Спаси меня. Век не забуду!

Тарантас летел.

Вдруг в прощелипе черной пещеры зарделся красноватый огонек, и на багровом пламени начали отделяться страшные тени. Безглавые трупы с орудиями пытки вокруг членов, с головами своими в руках, чинно шли попарно, медленно кланялись направо и налево и исчезали во мраке. А за ними шли другие тени, и снова такие же тени, и не было конца кровавому шествию.

- Добрый тарантас! Славная птица!.. - закричал Иван Васильевич. Страшно мне. Страшно. Послушай меня. Я починю тебя. Я накормлю тебя. В сарай поставлю.

Вывези только!

Тарантас летел.

Вдруг тени смешались. Пещера снова почернела мглой непроницаемой.

Тарантас все летел.

Прошло несколько времени в удушливом мрахе. Ивану Васильевичу вдруг послышался отдаленный гул, который все становился слышнее. Тарантас быстро повернул влево.

Вся пещера мгновенно осветилась бледножелтым сиянием, и новое зрелище поразило трепетного всадника. Огромный медведь сидел, скорчившись, на камне и играл плясовую па балалайке. Вокруг него уродливые рожи выплясывали вприсядку со свистом и хохотом какого-то отвратительного трепака. Гадко и страшно было глядеть на них. Что за лики! Что за образы! Кочерги в вицмундирах, летучие мыши в очках, разряженные впух франты с визитной карточкой вместо лица под шляпой, надетой набекрень, маленькие дети с огромными иссохшими черепами на младенческих плечиках, женщины с усами и в ботфортах, пьяные пиявки в длиннополых сюртуках, напудренные обезьяны в французских кафтанах, бумажные змеи с шитыми воротниками и тоненькими шпагами, ослы с бородами, метлы в переплетах, азбуки на костылях, избы на куриных ножках, собакн с крыльями, поросята, лягушки, крысы... все это прыгало, вертелось, скакало, визжало, свистело, смеялось, ревели так, что своды пещеры тряслись до основания и судорожно дрожали, как бы испуганные адским разгулом беснующихся гадин...

- Тарантас! - возопил Иван Васильевич. - Заклинаю тебя именем Василия Ивановича и Авдотьи Петровны, не дай мне погибнуть во цвете лет. Я молод еще. Я не женат еще... Спаси меня...

Тарантас летел.

- Ага!.. Вот и Иван Васильевич! - закричал кто-то в толпе.

- Иван Васильевич, Иван Васильевич! - подхватил хором уродливый сброд. - Дождались мы этой канальи, Ивана Васильевича! Подавайте его сюда. Мы его, подлеца!

Проучим голубчика! Мы его в палки примем, плясать заставим. Пусть пляшет с нами. Пусть околеет... Вот и к нам попался... Ге, ге, ге... брат. Важничал больно. Света искал.

Мы просветим тебя по-своему. Эка великая фигура...

И грязи нелюбЕгшь, и взятки бранишь, и сумерки не жалуешь. А мы тут сами взятки, дети тьмы и света, сами сумерки, дети света и тьмы. Эге, ге, ге, ге... Ату его!.. Ату его!...

Не плошайте, ребята... Ату его!.. Лови, лови, лови!.. Сюда его, подлеца, на расправу... Мы его... Ге... ге... ге...

И метлы, и кочерги, все мерзкие, уродливые гадины понеслись, помчались, полетели Ивану Васильевичу в погоню.

- Постой, постои! - кричали хриплые голоса. - Ату его!.. Ловите его... Вот мы его, подлеца... Не уйдешь теперь... Попался... Хватайте его, хватайте его!

- Караул! -заревел с отчаянием Иван Васильевич.