Тарантул

А Вирджиния, романтическая натура, от такого прагматизма заскучала: ей хотелось светлой, выражусь её словами, и чистой любви. И она обратила свой благосклонный взгляд на мальчика по имени Алеша, который пожирал её глазами самым бесстыжим образом.

Тут я не выдержал и гаркнул, что ничего подобного - я её не пожирал. Нет, пожирал! Нет, не пожирал! Пожирал!.. Орали мы как полоумные, очевидно, разряжаясь, чтобы потом снова зарядиться.

- Ну хорошо-хорошо, пожирал! - сдался я. - И что дальше, черт бы тебя побрал?!.

Дальше - больше. В смысле, нож-штык мальчика оказался на удивление боеспособным. И неутомимым, как вечный двигатель. Это была такая потрясающая lоve story, что Вирджинии после всех этих импотентов в галифе и фраках казалось, она умирает от блаженства, находясь на седьмом небе.

- Спасибо, родная, - буркнул я, - а нельзя ли от тела к делу?

Можно: на беду мальчик искал свое Я. Попытки отвлечь его не удались. И он ушел на войну, чтобы там по макушку нахлебаться говна нашей прекрасной действительности. Он ушел - она осталась: банальная и печальная love story.

Между тем совместный бизнес торгового дома "Русь-ковер" и общества спасения самих себя "Красная стрела" начал процветать и приносить сумасшедшие дивиденды всем заинтересованным сторонам.

Получая свой скромный процент, Вирджиния решила превратиться в светскую львицу. Дурные бабульки, то бишь деньги, дали возможность втиснуться в тусовку модных однодневок, мелькающих радужными бабочками на эстраде, в элитных кабаках и на экране ТВ. Однако скоро пришло разочарование - подружки-певички оказались менструальными истеричками, безголосыми кикиморами и страшными без килограмма грима, мужественные парни, накачивающие свои мышцы в спортивных залах, забыли тренировать свой самый главный трицепс, который увял, как морковь без каждодневного полива; многие из светской богемы пили, глотали, шырялись, трахали друг друга во все отверстия, делая вид, что занимаются творческим осмыслением современных сложных реалий.

Разложение и вонь, гниль и гной, сперматозоидная слизь и порченная кровь из вен, и над всем этим - сладковатый душок гаяна*.

* Гаян - опий; здесь - наркотики (жарг.).

И Вирджиния решила: пора посмотреть мир своими глазами. Для удобства вышла замуж за очередного, но перспективного генерала разведки и уехала в Австралию. Поскольку супруг выступал в качестве дипломатического представителя молодой республики и был весьма активен во всех смыслах, то поездки по странам следовали одна за другой.

- Ты никогда не занимался любовью в самолете? - прервала вопросом свое занимательное повествование.

- Нет, - отрезал я.

- Ничего, у нас все впереди, - закопошилась в сумочке. - Десять часов полета...

- Ты мне уже показывала пластик, - раздраженно заметил, не слушая её трепотню.

- Ап! А теперь дипломатические паспорта и билеты на рейс Москва-Нью-Йорк...

- Нью-Йорк?

- А после него - на пятый континент... в бунгало, - пролистала книжицы. - Запомни: ты у нас будешь... Фонькин Эмиль...

Эдуардович! - Смеялась. - И я тебя буду называть Милькой, согласен, миленький мой.

- Нет!

- Ну-ну, не рычи, аки лев, - и продолжила свой увлекательный рассказ.

Внезапная смерть мужа прервала мировые восхитительные вояжи и любовно-развлекательные программы в аэропланах, кораблях, поездах и пятизвездочных гостиницах. Когда все хлопоты с похоронами закончились, прелестная молодая вдовушка обнаружила, что дела её находятся в плачевном состоянии. С точки зрения материальных. А сама она как бы на птичьих правах в дипломатическом представительстве.

Само собой разумеется, вспомнилась родная сторонка - березки да осинки, и поехала Варвара Павловна посмотреть, как молодая республика торит свой путь в капиталистическое далеко, да себя показать.

- О! Не тогда ли ты открыточку прислала Антонио, - вспомнил. - С Казанского вокзала?

- Тогда-тогда, - закивала. - С зеленого, однако, континента. И не будем опережать события, Чеченец.

Итак, вернувшись в родные пенаты, обнаружила, что жизнь продолжается и без нее. Все участники тайного бизнеса обматерели, завели гаремы, дачи, машины, положение в обществе и проч. Встретили заблудшую овечку с радушием волков, мол, рады видеть тебя, милочка, да твой процент в деле и вынимать для твоего же личного благополучия нет никакого резона.

- Представляешь, суки какие? - с ненавистью проговорила. Зажрались... до потери совести, понимаешь...

- Только не говори, что ты Робин Гуд, - поспешил заметить.

- Я, блядь, Жана Д`Арк! - припустив ветровое стекло, плюнула в пролетающую мглу. - Короче, сделали меня!.. Миллионов так... на пятьдесят... зелени...

Я покосился на спутницу - до сих пор в её куртуазном голоске отсутствовали металлические нотки, и нате тебе, пожалуйста, вот что, значит, новые ценности.

- И что дальше?

- Дали эти суки бессовестные мне в зубы пятьсот тысяч баксов и пламенный минет! Представляешь? Переживи разницу?

- Да, вынужден был согласиться. - Обидно.