Читаем Тарантул полностью

а в это время снова в техасе — в прекрасном техасе — Фрейд расхаживает взад–вперед — сражаясь со своим сапогом и пытаясь докончить Вермут — «боюсь, вы неверно поняли, Мистер Хлоп — будь я на вашем месте, я бы пошел и срубил эти деревья для своей матери» «да, но в смысле, почему вы думаете, что я это сделаю? почему вы думаете, что я намеренно поджигаю свою кровать всякий раз, когда она меня просит срубить эти деревья? почему?» «да — ну — Мистер Хлоп — возможно, это зов утробы — сами знаете — возможно, когда вы были маленьким, вы услышали, как падает дерево, и звук его БУУУМММММ и теперь, когда вы стали старше — каждый раз, когда вы слышите этот звук — в той или иной форме, конечно — вы просто хотите — или лучше сказать — осветить это?» «да, это представляется логичным — большое вам спасибо — теперь мне легче идти срубать эти деревья» «да, но запомни, сынок — дерево, падающее в лесу беззвучно, никто не услышит!» «да — ну — я тогда буду там — я больше не буду поджигать кровать» «хорошо — дайте мне знать о своих успехах и если всплывет нечто крутое — вот — примите эти таблетки — кстати, вам надо бы назвать свою мать «Стелла», чтоб только показать ей, что вы имеете в виду дело — о и пока вы там, не могли бы вы наколоть мне немного дров» «да — хорошо — еще раз большое спасибо — извините меня, сэр — у вас что–то не в порядке с сапогом?» «нет — нет — моя нога просто становится чуть–чуть волосатее — и всё» назад в этот прекрасный техас и не меняйте эту корову — Corpus Christi[36] в огне — заурядные воры — черви и миллионерские сынки–торгаши и доллары и скатывающиеся назад колоды — черная цыганская леди и сам Бадди Холли в танки и пустоты, вознесенные до Костлявого Горизонта Ли Марвином и БРИЛЛИАНТ на сорок воров и Санчо Панса Вспомненный как в Арабской лунной книге и Малькольм Икс Забытый как пойманная рыба и интересно — ах интересно, что бы — что же Это значит… Любоград так прискорбен и взрослые люди плачут — ветра здесь становятся на якорь и ты не беспокоишь ни этих слез, ни рек — ты не моешься в заброшенных ваннах, а предпочитаешь смешивать электротравы и быть сторожевым псом Великой Белой Горы… Потрясная Федра — в центре знака «Hе Беспокоить» и ноющего Черного Туза — она пытается переглядеть миску с деньгами — она — как говорят — одной ногой стоит в могиле — ученик клоуна, Пацанка, у ее ног — он профессионально известен как Кролик Груб и играет на самопальной стил–гнтаре — когда он загружен, он в натуре вгрызается в эти дела — Рыдак–Жадюга наблюдает за происходящим из вырубленной в скале кобылы и он зажигает сигарету одним из своих краденых объявлений о розыске… «любовь и волшебство» говорит Федра — Потрясная Федра — Кролик ничо не говорит — Рыдак–Жадюга говорит «давай к этому, девка!» «любовь чудесна» говорит Федра «держи их, незнакомка!» говорит Рыдак–Жадюга — Федра снимает свой стетсон — пять кроликов и простреленный во многих местах никель выскакивают оттуда «как пройти в лаос?» говорит один из кроликов «это какой–то трюк!» говорит Рыдак–Жадюга — «любовь это такое скользящее чувство» «йипии! и будь я кальяном с химкой!» говорит Рыдак–Жадюга «любовь это нежность — мягкость — пастельность» говорит Федра — которая сейчас дерется подушками — ее оружие, матрас — она стоит на брошенном зефире — ее недруг, какой–то Унитарианец, который свалился с одной из тех высоких съерр и выжил, чтобы рассказать об этом — он держит фашистскую пинту йогурта «любовь это скачка на полосатой кобыле через оргиастические равнины варварским воскресением» визжит Кролик Груб, ученик клоуна — это первое, что он сказал за весь день и теперь он в сомнении — Федру — в это время — побивают в борьбе — «конечно побивают» говорит Рыдак–Жадюга «а потом твоя кобыла кончает как эта — потом ты вкладываешь руку в ремень — ноги в погреб а потом ты начинаешь работать на верблюда — правильно?» Федра — полностью выметенная из борьбы — хватает Кролика — стаскивает с него рубаху — заламывает руки за спину — и швыряет его в ветряную мельницу — Рыдака–Жадюгу разоряют Падра и все объявления о розыске разлетаются над соединенными штатами — кобылу конфискуют и задерживают без поручительства… Мистер Хлоп — тем временем — наносит еще один визит к Фрейду «вас могут себе позволить только богачи» говорит он «только богачи могут себе позволить и все искусство — не так ли оно бывает?» «не так ли оно всегда было?» говорит Фрейд «ах да» со вздохом говорит Мистер Хлоп — «кстати — как мама?» «о, с нею все в порядке — вы знаете, ее зовут Искусство — она делает кучу денег» «о?» «да — я ей про вас всё рассказал — вы должны к нам как–нибудь зайти» «да» говорит Фрейд с улыбкой как у марты райе «да — может быть, зайду»… Федра барабанит костяшками пальцев по куску воды — расцарапывает свои змеиные укусы — проезжает автомобиль для побега, состоящий из: трех лежащих охотников с реки Бразос — двух подглядывающих в окна матерей, держащих по нескольку разложившихся изображений лили сент–кир каждая — бокового порядка бекона — нескольких недооцененных премиальных малышек, по уши накачанных декседрином — живописца с тарелкой на лице — одной гантели — Дракулы, курящего сигарету и едящего ангела — призрака читы, мадам нху и невестушки мёрфи, полностью завернутых в зубную пасту — ящика волшебных палочек и одного невинного зеваки… незачем и говорить — в машине больше нет места — Федра мрачнеет и ревет «любовь сходит С УМА ПО ПЛОМБЕ» и бьется бутылка из–под вина — взрывается техас и обед у моря — командиры кораблей с совершенными чертами — их видят — их видят водители грузовиков — водители грузовиков жалуются на налетчиков и смотрите, как командиры кораблей скачут на жеребцах в вопящий Мексиканский залив и вот является Федра «любовь сходит с ума по пломбе»… она идет бок о бок с Мистером Хлопом — который улыбается — на нем его шляпа навыворот — он ест хороший плод — С НИМ всё будет в порядке — Мистер Хлоп — с ним всё будет в порядке

Перейти на страницу:

Похожие книги

Героинщики
Героинщики

У Рентона есть всё: симпатичный, молодой, с симпатичной девушкой и местом в университете. Но в 80-х дорога в жизнь оказалась ему недоступна. С приходом Тэтчер к власти, произошло уничтожение общины рабочего класса по всей Великобритании, вследствие чего возможность получить образование и ощущение всеобщего благосостояния ушли. Когда семья Марка оказывается в этом периоде перелома, его жизнь уходит из-под контроля и он всё чаще тусуется в мрачнейших областях Эдинбурга. Здесь он находит единственный выход из ситуации – героин. Но эта трясина засасывает не только его, но и его друзей. Спад Мерфи увольняется с работы, Томми Лоуренс медленно втягивается в жизнь полную мелкой преступности и насилия вместе с воришкой Мэтти Коннеллом и психически неуравновешенным Франко Бегби. Только на голову больной согласиться так жить: обманывать, суетиться весь свой жизненный путь.«Геронщики» это своеобразный альманах, описывающий путь героев от парнишек до настоящих мужчин. Пристрастие к героину, уничтожало их вместе с распадавшимся обществом. Это 80-е годы: время новых препаратов, нищеты, СПИДа, насилия, политической борьбы и ненависти. Но ведь за это мы и полюбили эти годы, эти десять лет изменившие Британию навсегда. Это приквел к всемирно известному роману «На Игле», волнующая и бьющая в вечном потоке энергии книга, полная черного и соленого юмора, что является основной фишкой Ирвина Уэлша. 

Ирвин Уэлш

Проза / Контркультура / Современная русская и зарубежная проза
Норма
Норма

Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним новую – норму. С нормальной точки зрения только преступник или безумец может отказаться от этого пропуска в мир добропорядочных граждан – символа круговой поруки и соучастия в мерзости."Норма" была написана в разгар застоя и издана уже после распада СССР. Сегодня, на фоне попыток возродить советский миф, роман приобрел новое звучание – как и вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали и целесообразности, о путях сопротивления государственному насилию и пропаганде.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Георгиевич Сорокин

Контркультура