Тарантул

– Это кто? Коля Завьялов? – услышал Миша знакомый голос.

– Я! Это я, дядя Ваня! – обрадовался Миша. – Давно вы не звонили. Мы уж думали, что вы позабыли про нас.

– Как же я могу забыть своих племянников! Ну что у вас там нового?

– Ничего особенного. Аля пирог собралась печь, а я уроки учил.

– Ну вот что, Колюша… Гость наш приехал. Думаю, что скоро будет у вас.

– Ну-у… приехал, значит… А давно?

– Вероятно, сегодня. Мне только что сообщили.

– Вот и хорошо. А то ждем, ждем…

– Да, да… Говорить нам, я думаю, не о чем. Все уже сказано, и я уверен, что вы всё запомнили. Про шкаф не забывайте… Пока что до свиданья, Колюша. Передай привет сестренке.

Последние три дня Миша совсем успокоился, и в голову иногда закрадывалась даже мысль о том, что Мальцев вообще не приедет. Предупреждение Ивана Васильевича сильно взволновало. Опять, как и раньше, тревожно забилось сердце.

«Да что это я! Привыкнуть давно пора, – успокаивал он себя. – Ну, приехал и приехал… Подумаешь, важность какая! Не съест».

– Аля! Тебе привет! – громко и весело сказал Миша, возвращаясь на кухню.

– От кого?

– Угадай!

Лена отряхнула руки от муки, мизинцем поправила волосы, перемазав при этом висок, и вопросительно уставилась на Мишу. От кого она могла получить привет? Может быть, от Анны Захаровны? Но ведь она не знает номер телефона…

– Ну от кого?

– От Григория Петровича Мальцева. Приехал в Ленинград и скоро прибудет сам.

– Ты шутишь!

– Насчет привета шучу. Привет просил передать дядя Ваня. А Григорий Петрович действительно приехал. Но мы об этом, конечно, ничего не знаем. Иван Васильевич предупредил, чтобы мы были наготове.

– Ой! Мне уж надоело быть наготове… – со вздохом призналась Лена. – Ждем, ждем, и все время наготове.

– Ничего, Алечка. На фронте тоже иногда подолгу ждут, и тоже, наверно, не сладко.

– Я понима-аю, – протянула Лена. – Ну а как же теперь с пирогом?

– А что?

– Делать или не стоит?

– А почему не стоит? Делай.

– Тогда надо плиту затапливать.

Топить печи было в обязанности Миши, и делал он это хорошо, как опытный кочегар. Дрова у него разгорались быстро и дружно. Лена приготовила начинку и взялась за тесто. Оба работали молча, думая о предстоящей встрече с человеком, ради которого затеяна вся эта инсценировка.

И вот наконец раздался звонок в прихожей.

Миша взглянул на побледневшую девочку и с улыбкой кивнул.

– Значит, дождались. Ничего, Аля. Все будет в порядке. Помнишь, как сосед говорил: «Будем жить, да поживать, да поглядывать»?

С этими словами он неторопливо встал и отправился в прихожую.

– Кто там?

– Профессор Завьялов дома?

– Нет. Папа в командировке, – сказал Миша, открывая дверь.

На площадке лестницы стоял гость. Миша узнал его сразу. По описанию Ивана Васильевича он именно таким и представлял Мальцева. Немолодой коренастый мужчина внимательно смотрел на него, чуть прищуривая близорукие глаза. И взгляд этих глаз был серьезный, но чуть насмешливый. Возле его ног стоял большой чемодан, а через левое плечо был перекинут туго набитый рюкзак.

– В командировке? – с удивлением переспросил Мальцев. – И давно он уехал?

– Нет… Тринадцатого или четырнадцатого…

– А куда он уехал?

– В Москву… А вы кто будете?

– Моя фамилия Мальцев.

– O-о! Григорий Петрович! – обрадовался Миша. – А мы вас ждем…

– Кто это «мы»? – спросил гость.

– Мы с Алей… Папа читал нам ваше письмо. Он просил извиниться. Его срочно вызвали в главк с каким-то отчетом. Но он постарается вернуться в этом же месяце. Заходите, Григорий Петрович.

Был какой-то момент, когда Мальцев колебался, и это выражение Миша уловил в его глазах.

О чем размышлял этот человек? Что его обеспокоило? Почему он нерешительно взял чемодан и сейчас же поставил его обратно? Может быть, короткий разговор с Мишей показался ему подозрительным и он почувствовал какую-то фальшь в его тоне?

– В командировке… Как это все неудачно складывается! – спокойно произнес Мальцев. – Вряд ли мне удобно останавливаться у вас.

– А почему? Места у нас хватит. Вам даже отдельная комната приготовлена.

– Даже комната… – повторил гость.

– Коля! Кто там пришел? – крикнула Лена, выходя в прихожую.

– Григорий Петрович приехал.

– A-а! Приехали! Здравствуйте! – радостно заговорила Лена, торопливо вытирая руки. – А мы ждали вас! Папа сказал, что вы друзья. Очень рады. Проходите, пожалуйста! Извините, что я в таком виде. Я стряпаю.

Этот приветливый тон, большие искренние глаза девочки, обаятельная улыбка, перемазанные мукой руки и лицо – все это подкупало, располагало, и нерешительность Мальцева как рукой сняло. Он взял чемодан и, улыбаясь, вошел в квартиру.

– Григорий Петрович, а вы прямо к себе в комнату проходите. Вот сюда, за мной. Я вам тут все прибрала… – без умолку щебетала Лена. – Комната не очень светлая, но это ничего. Сейчас электричество есть. А папа скоро приедет. Коля говорил вам, что он в Москву улетел? На самолете улетел. Сейчас очень просто в Москву летать. Он просил извиниться и встретить вас как друга. Вы с ним друзья? Правда?