Таргитай

Таргитай пропустил подножку, галька резко метнулась навстречу. Он упал, резко перевернулся и вскинул руку с мечом, отражая стремительно падающее лезвие топора.

Невр рывком воздел себя на ноги, чувствуя, как в тело вливается звериная ярость. С утроенной силой обрушил клинок. Страшным ударом топор вырвало из пальцев артанина. Меч с хрустом врубился в бок.

Кровь ударила тугими струями, пробиваясь сквозь страшные концы разрубленных рёбер. Таргитай рывком вытащил меч из тела назад.

Артанец тяжело завалился на бок. Под поверженным телом уже натекло алое озерцо.

Сверху торжествующе заорали, послышались здравицы светловолосому богатырю. Женские и мужские голоса слились в общий шум.

Таргитай медленно опустился на колено возле умирающего. Артанин бросил на невра угасающий взгляд. Внезапно в глазах мелькнуло изумление. Голубые очи этого парня сияют слишком сильно, а волосы, лежащие на могучих плечах, кажутся сделанными из солнечного огня. Глаза умирающего широко распахнулись, губы задрожали.

– Ты…, – произнёс он едва слышно, так что певцу пришлось нагнуться, чтоб разобрать. – Ты…

Лицо артанца начало стремительно принимать землистый цвет. Он задышал тише. Однако на лице отразилась безмерная гордость.

– Ты… среди смертных… Мне выпала… честь… от руки самого Сварога… Будет, чем хвалиться в вирии…

Умирающий повёл глазами по сторонам, тускнеющий взгляд остановился на топоре. В брошенном на противника взоре мелькнула просьба.

Невр дотянулся до оружия и вложил рукоять в раскрытую ладонь.

Артанец успел сжать пальцы, обхватив топорище. Мгновение спустя он замер с остекленевшим взглядом.

Таргитай выпустил из руки меч. Поднялся. Сзади уже спустились княжеские гридни. Подхватив под руки, повели вверх по лестнице прочь из каменной ямы под гомон гостей, что смеются, переговариваются, обмениваются впечатлениями.

Их хохот и спорящие, перекрикивающие друг друга голоса врезаются Таргитаю в уши, как иглы. В черепе надрывно гудит. На душе мерзко и гадостно.

Мрак бы сказал, что такова жизнь – выживает самый сильный и ловкий. А мудро-занудный Олег бы пришиб бедолагу из страха, дав сдачи заранее. Так, чтобы противник уже не поднялся.

Глава 4

Отведённые Таргитаю покои оказались просторными. Светильники по углам дают достаточно света, разгоняют наступающую ночь, что рвётся внутрь через единственное окно.

Протопав в пыльных сапогах по роскошному ковру, Тарх сел на широкое, застелённое периной ложе. Взгляд прошелся по комнате.

Кроме стола и кровати, никакой мебели, разве что пара скрынь да лавка у стены.

– Столько места зря пропадает, – пробормотал он, подходя к окну.

После пира чувствует себя осоловевшим – вкусная и разносольная еда, вино, разговоры с женой и дочерью князя. Образ Ладомиры не идёт из головы, её ласкающее взор лицо, прекрасные глаза, от взгляда которых сладко щемит в сердце. Голос подобен журчанию ручья. От него бросает то в жар, то в холод, и в груди разрастается необъяснимое чувство, словно там расцветает волшебный цветок.

Таргитай пытался удержать образ девушки перед взором как можно дольше, но накатила сонливость, он зевнул, веки дрогнули. Подумал, что утром хорошо бы поиграть, в голове уже вертится новая песня, которую хочет посвятить прекрасной княжне.

Он выглянул в окно. Сумерки поглотили город, поля и кромку леса за городской бревенчатой стеной. В воздухе запах конских каштанов, жареного мяса с княжеской кухни. Луна озаряет мир мёртвенно-бледным сиянием, превращая улицы, площади и избы с теремами в призрачный, забытый богами город.

Внезапно дударь увидел ещё одно строение. Рядом с княжеским теремом к небу стремится башня. Поднимается из земли на территории детинца. Идущий вокруг княжеского двора частокол из массивных брёвен захватывает и её.

Башня из плотно подогнанных каменных блоков, они отчётливо видны в лунном свете. Выглядит тёмной, зловещей. На самом верху светится единственное окно. На фоне прямоугольника света промелькнул человеческий силуэт.

Таргитай загасил светильники, оставив один, и опустился на ложе. Пыльные и грязные сапоги лениво скинул на ковёр, который был чистым до его прихода, а теперь там будто вывалялись поросята.

Он мечтательно закинул руки за голову. Веки смежились, Таргитай уже начал проваливаться в сладкую дрёму, как вдруг– стена озарилась кроваво-красным светом. Глаза дудошника в изумлении распахнулись. Свет пошёл закручиваться по каменной поверхности, будто водоворот.

Наконец, красное сияние истончилось и пропало. Каменная стена сделалась прозрачной, и он узрел помещение с книжными полками, что тянутся до самого потолка.

Певец вздрогнул – некая сила рванула за волчовку в ту сторону. В конечностях ощутилось болезненное покалывание. Тело налилось странной лёгкостью. Поднимись сейчас ветер, то сдул бы его, как пушинку.

Таргитай изо всех сил сопротивлялся. Однако ноги сами подняли его с кровати и шаг за шагом стали медленно, против воли, приближать к прозрачной стене. Свет в ней сделался зеленоватым, и кажется, что комнату окутывает болотная вода пополам с ряской и водорослями.