Таргитай

– Перун, – произнёс дударь. – Я знаю, вот-вот разразится война. Долгая, жестокая! Страшная! Погибнут тысячи людей!

– На то и война, – бросил собеседник насмешливо. – Ты теперь должен понимать. Но тебе-то что за дело до этих червяков? Ты стал богом, но мыслишь по-прежнему, как человек!

Таргитай промолчал. Перун с осуждением покачал головой.

– Ты глупец, каких поискать. Потому и смог взнуздать Ящера! Сила – уму могила, верно?

– Не начинай войну, – сказал Таргитай почти умоляюще. – Пусть люди сеют, жнут, любят. Позволь им наслаждаться жизнью! Тебе и так постоянно приносят жертвы!

Перун молчал, но глаза его смеялись.

– Ты – первый, кто явился, – сказал он, наконец, будто не услышав просьбы. – Из той троицы, что вышли из Леса. Вы тогда пришли в мой терем, разогнали моих жрецов! Забрали Яйцо. Вернули к жизни ту, что предназначалась мне в жертву! А ты ещё и нанёс мне рану…

Невр молча смотрит в его каменное, бездушное лицо.

Перун шагнул вперёд, злой взгляд не отпускает лицо Таргитая. Пальцы крепче стиснули рукоять меча. Широкое булатное лезвие отражает блики пылающих на стене факелов.

– Сначала убью тебя, – произнёс Перун. – А потом отомстить за тебя явятся и оборотень с рыжим волхвом. Пусть ты бог, а они – просто герои, но что вы перед мощью того, кого почитают все доблестные мужчины на свете! Вижу, ты снова отыскал один из моих старых мечей. Но сейчас и он тебе не поможет!

Он легко прыгнул вперёд. Меч обрушился на Таргитая, но тот успел выхватить свой, и два клинка с лязгом столкнулись в воздухе.

Лицо Перуна озарил хищный оскал. Он принялся ловко орудовать мечом, клинок превратился в сплошную сверкающую стену. Дударь ощутил идущий от своего Меча жар, но намного слабее, чем обычно – клинок будто с неохотой сражается против бывшего хозяина.

Они принялись осыпать друг друга ударами. Всякий раз Таргитай успевал парировать выпады. Перун тоже отбивает с лёгкостью, с лица не уходит насмешливое выражение.

Невр перешёл в яростную атаку. Внезапно клинки сцепились намертво, словно не желая сражаться друг с другом. Таргитай резко дёрнул руку в сторону, пытаясь вырвать своё оружие. Но оба меча с глухим звоном запрыгали по каменному полу.

Перун оказался совсем близко, раскинул руки как для объятий. Дударь почувствовал, как рёбра сдавило так, что едва не выскочило сердце. Его словно стиснуло в железных обручах, дыхание перехватило. Таргитай схватил бога войны за затылок и что было сил ударил лбом.

Железная хватка ослабла. В груди Таргитая ярость заклокотала обжигающим потоком. Он с криком бросился на врага. Оба покатились по жёсткому каменному полу. На губах невра уже горячее и солёное, чувствует, что губы разбиты, кровь течёт из обеих ноздрей.

Он резко вдохнул через рот, набрав воздуха полную грудь и чувствуя, как сильно и часто колотится сердце.

От следующего удара у Таргитая потемнело в глазах. Кулак Перуна оказался тяжёлым, как наковальня. В голове звенит, перед глазами прыгают красные и чёрные пятна.

Могучие кулаки обрушиваются снова и снова, от тяжёлых ударов в черепе звон, над ухом будто лупят в железное било.

Удары резко прекратились. В ушах лишь отдаётся стук собственного сердца – отчаянный, бешеный, надрывный.

Ослабевший невр ощутил, как его волокут по полу. Затем сильные руки вскинули его вверх. Тело взвилось в воздух, спина и плечи ударились о каменную стену. В кожу через волчовку впились острые кончики камней.

На него дохнуло жаром, сквозь щели в веках увидел наполненную яркими углями жаровню. В ней лежат щипцы, металлические пруты, крючья. Металлические наконечники уже сделались вишнёвого цвета, как и сами угли.

Перед глазами всё расплывается, но Таргитай заметил могучий торс Перуна совсем близко. В ноздри шибает запах крепкого мужского пота.

Лязгнул замок, и невр почувствовал, как натянулась левая рука – так сильно, что почудился треск сухожилий. Затем в воздухе повисла и вторая рука. Теперь обе растянуты в стороны, ноги упираются в пол, не давая повиснуть на цепях, как мокрому белью на ветру.

Таргитай с трудом открыл глаза, заставил себя держать веки поднятыми. Он во всех деталях рассмотрел жаровню с раскалёнными углями.

Могучий Перун смотрит с ненавистью. С выбритой головы зловеще свисает чуб. На губах играет улыбка победителя.

– Просто смерти, – произнёс он, утирая ручеёк крови с рассечённой брови, – ты не заслуживаешь. Нет, Сварог. Я буду рвать твою плоть, пока не изойдёшь кровью. Твой разум помутится от боли, а дух станет вопить от отчаяния.

Видя молчание Таргитая, он кивнул. Глаза презрительно сощурились.

– Уже потом, много позже, так и быть, подарю тебе смерть. От моего клинка могут умереть даже боги! А пока я вершу мщение – война не начнётся. Отсрочка – как ты и просил! Ха-ха-ха!

Глава 9

Что происходило потом, Таргитай осознавал смутно. Когда раскалённое железо в руках Перуна касалось кожи, вдавливалось в плоть, его швыряло в бездонный океан боли, а разум погружался в темноту. В себя его приводила ледяная вода, которую бог войны безжалостно выплёскивал из ведра.