Тариф на любовь

Экскурсовод, трещавший без умолку всю дорогу от гостиницы, с момента начала восхождения замолчал. И теперь величественную, первозданную тишину нарушал только свист ветра, гул крови в ушах, наше дыхание, да шум наших шагов. Я успевала оглядеться по сторонам во время коротких привалов, когда кому-то требовалась пауза, чтобы перевести дух.

Прошедший месяц для меня был головокружительным. Начиная с момента, когда Борисыч подмахнул мое заявление об увольнении по состоянию здоровья в номере Миланского отеля, мы почти нигде надолго не задерживались. Снова воскресли невероятные организаторские способности Алекса. Домой я вернулась за два дня до того, как прилетели мои бывшие сотрудники. До их возвращения я, с помощью Алекса, распродала все, что у меня было.

Алекс неодобрительно нахмурился, когда узнал, как я поступила с тем, что он мне оставил. Нет, он не сожалел о проданной машине и квартире. У него явно была тысяча возможностей приобрести себе такое же жилье и такую же машину. Если не лучше. Алекс с болью рассматривал условия, в которых я жила после его ухода. И никакие мои заверения, что я устроилась так, как мне было удобно, его не успокаивали. Он сразу же понял, что я просто избавилась от всего, что могло напомнить о нем, в бесплодной попытке с корнем вырвать его из своего сердца.

К тому моменту, когда самолет из Милана с моими бывшими сотрудниками на борту, приземлился в родном городе, мы с Алексом уже проходили регистрацию на рейс в Израиль. Официально, Алекс вез меня во всемирно известный медицинский центр Шиба, на лечение.

Естественно, туда мы не поехали, затерялись на просторах Палестины. Знаю, что так уже не говорят, но Алекс называл Израиль только так. А дальше… Города и страны сменяли друг друга с головокружительной скоростью. Я даже уже перестала обращать внимания на названия. Отели быстро стали для меня на одно лицо.

В один из дней Алекс принес мне новые документы. И, поцеловав долгим, головокружительным поцелуем, от которого у меня перед глазами завертелась в безумном танце действительность, тихо сообщил, что я – Аня, неделю назад умерла в клинике Шиба. Врачи оказались бессильны, я слишком поздно обратилась за помощью. И что Борисыча он известил, о том, что это всего лишь трюк. А я по-прежнему жива. И теперь уже полностью здорова. Вот только мое новое имя чистильщику никто не сообщал.

Ликующее «Ййеехуууууу», исторгнутое из нескольких луженых мужских глоток, вернуло меня в действительность. Мы достигли своей цели. Я огляделась: наши спутники под снисходительным взглядом экскурсовода-проводника бесновались, словно малые дети. Прыгали, как ненормальные, орали во всю мощь своих глоток. Так, что дрожал прозрачный хрустальный воздух, насквозь пронизанный золотистыми лучами солнца и зеленоватой дымкой нетронутой природы.

Алекс, изображая такой же восторг, как и остальные, подхватил меня на руки и закружил:

– Джесс, мы это сделали!!! Мы – на вершине Прекестулена!