Тариф на любовь

— Очень своеобразное, — пробурчал Иван. Он вообще не знал, как воспринять слова Настиной подруги. Реакция девушек на его внешность была ему до боли знакомой, они во все глаза смотрели на него. Другая подружка аж рот открыла в безмолвном восхищении. Но слова Веры были обидны, хотя и неизвестно чем. Нарцисс! Ивану он нравился, презревший женщин, падких до его красы. Упоминание Венеры было ни уму ни сердцу; в Иване не было ничего женоподобного, хотя женщины часто называли его куколкой и сравнивали черты его лица с девичьими. Но те женщины… Иван похолодел. Неужели это одна из его бывших клиенток? Он никогда не запоминал ни лиц, ни имен, но вряд ли он не запомнил бы этот кактус.

— И кстати, Вера, — справедливости ради возразила Ася, — Иван вовсе не Венера. Проходи, посмотри, как он собрал мебель. Я с ней мучилась две недели, и все без толку.

— Воистину шедевр! — всплеснула руками Вера. — Красота, да еще и с руками. Не верю!

Иван чувствовал себя идиотом рядом со «своеобразной» Верой.

— Я пойду, Настя?

— Как хотите, — пожала плечами девушка. — Девочки, пройдите наконец в комнату.

— А… — подала голос Зина, но Вера перебила ее:

— И оставить подарок за дверью?!

Она положила на пол тяжелые полиэтиленовые пакеты и позвала подруг с собой, а спустя минуту они втроем загородили дверной проем массивной тумбой.

— Придется красавчику подождать, — отдуваясь, сказала Вера, — пока мы затащим эту бандуру в комнату.

Ася молча смотрела на подарок. Эта старая швейная машинка была ей хорошо известна. Вера позволяла Асе шить на ней в общежитии и сама пользовалась умением подруги. Но такой щедрости Ася не ожидала от Веры.

— Зачем же ждать? — Иван плечом подвинул Веру в сторону и взялся за столешницу.

— И действительно не Венера, — удивилась Вера. — Гляньте, девки, у него руки есть, и растут где положено.

Иван со злости приподнял тумбу, запрокидывая ее на себя, но на крышку тяжело легла Верина ладонь.

— Э-э-э, парень, — строго сказала она. — Так не пойдет. Этой машинке цены нет. Давай вдвоем. — Она взялась за один край, ожидая, когда Иван сообразит, что от него требуется. — Разойдись, бабоньки!

И подтолкнула Ивана, пятившегося назад.

Ася охала над подарком, открыла потрескавшуюся крышку, установила машинку, любуясь, словно бесценной игрушкой.

— Нечего вздыхать, — остановила ее Вера. — Наливай работникам и гостям.

— У меня только чай, — горестно молвила Ася. — Я ждала вас в субботу.

— В прошлую, Асенька, — с ехидцей напомнила Вера. — В прошлую. А мы пришли сегодня на новоселье. Так что, Одинцова, чаем не отвертишься. Девки, доставайте паек.

Ваня не мог прорваться в поток команд. Он ушел бы молча, но Вера держала его за руку, не сознавая этого, и отдавала всем приказы. Напоследок она повернулась к нему.

— Ваня — тебя ведь так зовут? — Иван кивнул. — Ничего, что я сразу на ты? — Снова кивок. — Тогда тебе поручается самое главное дело — открывать бутылки. Умеешь?

— Собственно, я уходил уже, — иронично напомнил Иван. — Подарок на месте, путь к выходу свободен.

— Ха! Испугал! — Вера смерила мужчину надменным взглядом и… подмигнула. — Я девкам скажу, что ты уходишь, — они собой забаррикадируют дверь. Знаешь, сколько баб хотят геройски разорвать тельняшку на груди ради мужика?

Теперь Иван не постеснялся смерить изучающим взглядом Веру и особое внимание обратил на руку, державшую его.

— Не знаю.

— Тебе повезло. — Вера как будто не заметила его взгляда. — Я за ними наблюдаю каждый день. Это ужас, поверь. Значит, решено: ты остаешься с нами. Надо же обмыть твою работу. И хозяйку уважить.

— Но хозяйка не ты.

— Ася! — во весь голос крикнула Вера. — Ты допустишь, чтобы наш Иван-царевич ушел и бросил нас вариться в собственном соку?

Ася зашла в комнату, неся в двух руках четыре тарелки с закусками.

— Что ты кричишь, Вера? Я предлагала Ивану чай.

— Ты бы еще кашу манную предложила. Нельзя вы пускать работников с голодным желудком — плохая примета для новосела. Ну?

Ася расчетливо искала место для тарелок на пустом столе.

— Что?

— Ты собираешься приглашать Ваню?

Ася возвела очи к потолку.

— Верунчик, я несколько раз предлагала ему остаться. Ну что мне — на колени падать и умолять?

— Я перевожу. — Вера с бодрой улыбкой повернулась к Ивану. — Анастасия Федоровна очень хочет видеть вас. Иван… Батькович, на своем новоселье, за своим столом. Что скажешь, ей падать на колени?

— На чьи? — Ваня прикусил язык, заметив, что Ася вздрогнула. Находясь среди подруг, совершенно разных по характеру, он чувствовал и в себе раздвоенность. Ситуация и раздражала, и смешила.

— Какая забота! — насмешливо восхитилась Вера. — Ась, ты слышишь?

Она слышала, но думала о другом. Пять лет назад Ваня очаровал ее возвышенным романтизмом и поэтичностью. Теперь она открыла в нем чувство юмора и склонность к ироничности.

— Пожалуй, мне, — ответил за Асю Иван, — впору упасть в обморок, как благонравной девице. Кажется, вас зовут Вера?

— Кажется, так, — согласилась она. — Но будь поосторожней с обмороками, иначе мы все по очереди начнем приводить тебя в чувство.

— Какая забота! — улыбнулся Иван.

— Искусственным дыханием.