Тарковские. Осколки зеркала

25/VII.

Детка моя, я думала завтра встретить Вас и очень радовалась. Когда Вы приедете? ‹…› А вы не сердитесь, что я бужу Вас своими телефонными звонками?

<Без даты>

Солнышко мое, чувствую я себя без Вас покинутой невестой. Мне очень надоело, что вы не едете. Может быть Вы раздумали приезжать?! Но я не буду заставлять Вас на мне жениться. Я даже не настаиваю, чтобы Вы сохраняли мне верность. Я просто хочу, чтобы Вы приехали. Мне без Вас скучно. Кажется, что я Вас люблю немножко. И я хочу лунными пейзажами любоваться с Вами, а не с кем-нибудь другим.

В мае было написано примирительное стихотворение маме, а в начале августа папа уехал в Тарусу. Вот так просто, капризно и мило, бездумно и легко сумела Тоня разрушить нашу семью. А заодно и свою. Мама не читала этих писем. Она знала от Тони другую версию – о сильной, всепоглощающей страсти папы и о долгом и упорном ее сопротивлении.

С этими письмами я познакомилась спустя много лет, когда рассказ «Тетя Тоня» был написан и опубликован. Было мне больно и обидно за маму. И что же теперь делать? Не убирать же рассказ о тете Тони из книги. То, что там написано, правда – и мама, и мы с Андреем искренно ее любили.

Мама сама собрала папе чемодан, когда он, одержимый любовью, уезжал в Тарусу, где летом жила на даче семья Трениных. Но когда он ушел, она бросилась вслед, чтобы еще хоть издали его увидать. Доехала на трамвае до Курского, но в толчее вокзала не нашла его.

Через некоторое время она получила от папы короткое письмо:

Милая Марусенька.

Я еще не получил денег с киргизов[96], жду со дня на день. Завтра в Москву едет Володя Тренин хлопотать за меня. Как получу, немедленно вышлю половину тебе…

Зиму я буду жить здесь, так уж я решил, котя, так будет легче. Я тебя очень люблю потому, что любил тебя все 10 лет. В Москву я буду приезжать часто; будем с тобой друзьями, без этого мне будет плохо. Все, что вышло так странно – всему я виною, я это знаю, и мне горько, что я причиняю тебе боль.

Вот адрес: город Таруса, Московской обл., улица Шмидта, дом 9 Размахова. В.В.Тренину для меня.

Целую тебя нежненько, напиши мне немедленно. Целую кошек[97].

Арсений.

Осенью тридцать седьмого года Антонина Александровна и папа вернулись в Москву. Владимир Владимирович Тренин ушел из дома, сняв где-то комнату. Папа поселился на Партийном, а мама стала устраиваться на работу, чтобы прокормить себя и детей. Ради того, чтобы двое были счастливы, пятеро были ввергнуты в несчастье.

Итак, папа и Тоня впервые встретились вдвоем осенью тридцать шестого. Они гуляли по городу, проходили по Ордынке, и папа читал Тоне стихи. Шел дождь, и вокруг фонарей светились туманные круги.

То были капли дождевые,
Летящие из света в тень.
По воле случая впервые
Мы встретились в ненастный день.
И только радуги в тумане
Вокруг неярких фонарей
Поведали тебе заране
О близости любви моей…

«Бремя ревности и страсти», принятое Антониной Александровной, было нелегким. Во время войны папа написал ей: «…Я очень тебя люблю, и моя любовь будет с тобой навсегда, что бы ни случилось, уже не требовательная, а просительница. Я стал совсем другой теперь, я видел почти все, я стар[98]. Но я верю, что все будет хорошо».

Военные письма, а их тетя Тоня получила за два года более двухсот, полны нежности к ней. В них папа объясняется ей в любви не только в прозе, но и в стихах. В стихах, ставших классикой Тарковского.

Некоторые стихотворения, написанные для фронтовой печати, папа подписывал псевдонимом Я.Тонин, Я.Тонюшкин.