Тарковские. Осколки зеркала

15 апреля 1989 г.

К часу дня приехала к папе. Вот уже несколько месяцев езжу в больницу. У меня даже свое место есть в автобусах – против входа, но не под компостером, а впереди. Там я не вижу автобусной публики, сижу и думаю о своем, и бумажки от компостера на меня не сыплются. Сегодня «мое» место было занято, пришлось сесть под компостер. Езда для меня отдых. На 688 автобусе ехать минут двадцать пять до Кунцевского метро, потом одну остановку на метро, а там опять автобусом, 251-м, уже до больницы. Проверка пропуска – стоит кэгэбэшник-пенсионер. Потом иду боковой аллеей, чтобы хоть немного побыть среди деревьев. Чтобы попасть в подъезд, обхожу слева корпус из светлого кирпича на высоком гранитном цоколе – это тебе не блочные корпуса городских больниц!

Сейчас я в диагностическом отделении на третьем этаже. Папа лежит здесь один. Он спит. Проснулся. Смотрит. Делаю апельсиновый сок, папа пьет из поильника. Узнает меня или нет – не знаю, реакции на мое присутствие никакой. Зато на мой вопрос, в каком году родился его отец, мать, Валя – ответил. Я спросила, помнит ли он своего деда. Смотрит, молчит. Я не могу этого выдержать, ухожу плакать в туалетную комнату…

Обед папа съел весь, выпил кисель. Пожевал печенье. Уловила на его лице «тень улыбки». Стал задремывать. Я говорила ему ласковые слова, гладила его голову, руки, целовала. Он тоже поцеловал меня, когда я нагнулась. Пока все, уезжаю.

На газоне сидит селезень, его оперение ослепительной красоты и свежести. Покрякивает, призывая утку.

18 апреля 1989 г.

Приехал из Сибири Миша. Был у дедушки. Миша его давно не видел и потрясен.

19 апреля 1989 г.

Сегодня папу перевели в отделение функциональной неврологии. Толстая пожилая санитарка спрашивает у папы: «А кто это к тебе пришел?» – «Дочка». – «А как зовут дочку-то?» – «Марина». Господи, за что это нам?

27 апреля 1989 г.

Не записываю ничего уже несколько дней. За это время была в больнице несколько раз. Сегодня папе совсем плохо, начался отек легких, который «купировали». Щеки ввалились, губы побелели. В лице появилось что-то новое. Дали бы ему спокойно умереть!

Папа умер через месяц – 27 мая 1989 года. В тот день я была у него.

Анкета Андрея Тарковского

Я бы уточнила – вторая и последняя анкета Андрея. Первая Анкета была им записана в Дневнике 1974 года. В ней было 15 вопросов и, следовательно, 15 ответов. Она называется Анкетой Марселя Пруста (пишу это со слов писателя М.Харитонова) и пришла к нам из XIX века. Все мы в свое время знали анкету с ответами Карла Маркса. Я не смею судить, насколько искренни бывают ответы на вопросы подобных анкет. Думаю, что порою просто невозможно ответить односложно на тот или иной вопрос, трудно сформулировать одной фразой свое отношение к какому-либо факту или явлению.