Тарлан (сборник)

– Переживай – не переживай, это уже для нашей головы забота. Мы же за тебя тоже переживаем. Смотри, как племянник твой завертелся…

– Говорят, замуж выйти – и умереть недолго…

Мясничиха на это только усмехнулась. Дитя от груди отняла, говорит:

– Я тебе умру, ишь какая… Послушай, не сегодня завтра все равно тебя выдадим…

Племянник ручонками своими потянулся-потянулся, снова грудь взял.

– Что тут раздумывать, соглашайся. За Каплоном как за каменной стеной будешь.

– Не знаю я этого человека…

– Теперь знаешь. И отказываться не надо. Что зря красоте усыхать?

Аймомо села, за углями следит. У самой лицо как уголь пылает.

Мясничиха ребенка Аймомо протягивает.

– Молчание – знак согласия, – говорит.

8

Мясничиха на совет пошла. Аймомо так ничего ей и не сказала.

Свахи вокруг дастархана расселись, лепешками угощаются.

О калыме речь заходит.

– Та-ак…

– Посмотрите, как у других, да и скажите…

– Посмо-отрим…

– Ладно уж, еще никто, выдавая девушку, через это богачом не становился…

– Десять баранов… согласны?

– Бог велик, пусть живут до старости неразлучно!

Мясничиха вместо сироткиной матери прочла фатиху[18], благословила.

Лепешку преломили[19].

Свахи с подарками ушли.

9

Устроили от имени жениха фатиха-туй[20].

На туй – один баран, льняное масло, рис, изюм… ну да и хватит.

Стали молодые женихом и невестой.

Жених-невеста перед родней все потупясь сидят, землю разглядывают. В глаза никому не смотрят, вдвоем с глазу на глаз не остаются.

10

Месяц прошел.

Невесте ткани на тюфяки-одеяла вместе с ватой прислали.

Сполна выкуп за невесту получен.

11

Как-то вечером услыхал жених, что Мясник из дому отлучился.

Отправился с дружками за невестой подглядеть[21].

Дружки тихонько в окно пощелкали. Выглянула Мясничиха.

Жениховы приятели ей хором:

– Жених просит дозволения за невестой подглядеть…

Мясничиха пути им не дала:

– Подглядеть пришли – сперва угощение сделайте!

12

Устроили вечером туй[22].

Назвали гостей. Девушек – с невестиной стороны, парней – с жениховой. Девушки к невесте пошли, парни – к жениху.

Сколько бараньих голов к жениховым гостям понесли, сколько кувшинов опустело… Песни-напевы в воздухе, как ветерок, веют.

В туйхане народу видимо-невидимо. Да еще дети – на всю улицу:

– Чашка от невесты пришла, от невесты чашка!

В воротах женщины туда-сюда бегают, на плечах-головах угощенья таскают. От невесты десять чашек несут, перед гостями ставят.

Гости от души наугощались, пустые чашки со столов убрали.

Джура-боши[23] перед гостями большой платок стелит:

– Пусть увидит уважаемый жених, кто какой подарок сюда положит!

Гости заготовленные подарки с напутствиями на платок бросают. Кто – штуку атласа, кто – отрез шелка. Платок почти весь наполнился.

Благодарственную молитву прочитали:

– Бог велик, да возвратятся добром все ваши дары!

13

Отправился жених с дружками к невесте.

Некоторые дома остались, на ночлег устраиваются.

14

Невеста в правом крыле дома сидит.

Девочки, кто помладше, у окон вертятся, на невесту глазеют.

На женской половине не протолкнуться, всё девушки. Кто с любопытством на невесту поглядывает, кто – с печалью. Все ей угождают. Одна, на пальцы поплевав, локоны ей вертит, так что они кольцами вьются. Другая на донце перевернутой пиалы усьму надавила, брови невесте подводит. Глаза невесты – как две махровые розы.

15

Тут в сени пять-шесть человек вошло.

Дверь во внутреннюю часть дома слегка приоткрыта, перед ней остановились.

Хайрулла-дамла[24] вопрос задает:

– Вы, Аймомо, дочь Абдыбая, согласны ли с волей вашего старшего брата Эсанбая, сына Абдыбая, передающего вас Каплонбаю, сыну Курбанбая?

Тишина.

Невеста сидит, таится.

– Молчи, молчи, – шепчут подружки.

Стали жениховы дружки просовывать через щелку деньги.

Девушки быстро деньги взяли, невеста все молчит.

Еще денег передали.

– Хватит? – спрашивают. – Пусть теперь скажет!

– Эй, Халбуви, шепни ей там, чтобы «да» сказала!

– Шепну-шепну… Что, прямо сразу «да» хотите?

– Да, трудно, что ли?

– Это тебе не хлеб проживать!

Еще раз Хайрулла-дамла свой вопрос задал.

Опять ответа не слышно.

Дружки жениха кто замолчал, а кто молчать не пожелал.

– Аймомо, – говорят. – Нам что здесь, до утренней зари сидеть?

– Аймомо, не слушай, что подружки говорят, они тебе просто завидуют!

– Эй, Норгуль, если это твои проделки, на тебя тоже никто не посмотрит!

– Уважаемый жених уже терпение теряет!

Девушки в долгу не остаются:

– Ничего, не потеряет он свое терпение!

– Кто сорок раз ждал, еще разочек подождет!

– Не торопитесь, много еще утренних зорь будет!

Наконец третий раз Хайрулла-дамла невесту спросил.

И снова никакого ответа.

Что уж после третьего раза спрашивать…

Направился дамла к выходу:

– Раз невеста не желает – свадьбе не бывать.

Тут из-за белой занавески:

– Да… – слабый голосок.

Все, однако, услыхали.

Зашумели дружки:

– Еще бы помешкала – без жениха бы осталась!

Хохочут.

16

Дружки жениха кто дома остался, кто за дамлой увязался, согласия невесты спрашивать.

Передали невестин ответ брату-мяснику. Пришел он к дамле, сел, опершись на колени.

Жених пришел. Из уважения к шурину кушаком голову повязал, лицо прикрыл. Сидит, глаза в землю.