Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи

Новый Эон также сохраняет формулу крещения, однако серьезно переосмысливает ее. Формула крещения, которая применяется в традиции Телемы, звучит так: «Это мир горьких вод Мем, что станут сладкими». Сладкими горькие воды делает сам адепт, отказываясь от привилегии автономного бытия и спускаясь на дно хаоса. Именно здесь начинается переход от второго мужества к третьему – то есть от состояния «мужества быть», состояния сильного, разумного, волевого индивида, к состоянию «мужества принять приятие».

Последний вид мужества с трудом поддается определению, поскольку он практически полностью парадоксален. Как определить состояние благодати при одновременном осознании невозможности этой благодати? Как определить правоту «хлопка одной ладони» и «пересекающихся параллельных прямых»? Наконец, как осмыслить страшную последнюю тайну взаимной зависимости друг от друга Бога и Человека, выраженную в формуле «человек и Бог – близнецы-братья»? Концепция «Бога-спасителя» понятна и привычна, но третий уровень мужества подразумевает другую идею – человека как спасителя Бога. В полной мере это состояние открывается в трех последних арканах, однако путь к нему начинается именно с Повешенного.

В «Красной Книге» у Юнга состояние Повешенного прекрасно передано сценой убийства героя. В видении Юнг встретил прекрасного солнечного героя Зигфрида; он был опьянен и восхищен красотой этого героя, но знал: неумолимая логика мифа – в том, что именно он должен убить это совершенство. И он убивает его. В результате этого убийства на землю падает дождь (воды Мем).

Образ Зигфрида – это образ героического Эго. Позиция героя, оправданная в пятом, шестом и седьмом арканах, потом становится опасной и разрушительной и здесь должна быть сокрушена окончательно. Пока индивид привязан к образу своего героического прошлого – «мужества быть собой», – он остается скорее пародией на самого себя, гротескной и нелепой пародией. Единственное решение, которое может принести спасение, – это смерть. Неважно, что речь идет о «всего лишь» (кто бы знал, какова цена этого «всего лишь»?) психологической и символической смерти. Важно одно – необходимость отцепиться от анха, Императрицы, вечной жизни, которая превратилась в вечную иллюзию. И упасть навстречу змее смерти. Вот почему за арканом Повешенный следует аркан Смерть.

Смерть

Разговор о Смерти, как правило, начинается с того, что Смерть не означает «смерть». Единица, конечно, не равняется единице, а тринадцать никак не означает тринадцать. Тысяча и один таролог поспешат уверить, что аркан Смерть подразумевает всего лишь такой пустяк, как «психологическая смерть», что вашей жизни ничего не угрожает и вообще это очень добрая карта, которая означает трансформацию (на самом деле любой большой аркан представляет трансформацию по тому или другому принципу).

При этом по суетливому морганию и дрожи в голосе вашего собеседника вы, если у вас есть интуиция, понимаете: несмотря на то, что эти слова – правда (интересно, сколько раз я должен был бы умереть, если бы умирал каждый раз, когда выпадает эта карта?), одновременно они скрывают ложь, пусть не прямую, но оттого еще более лживую. За самой постановкой вопроса стоит эдакое стремление сгладить углы, уйти в эвфемизм, закрыться от тревожащего присутствия абсолютно Иного, связанного с фактом небытия.

Да, на архетипическом уровне тринадцатый аркан не сводится к физической смерти. Это, кстати, не отменяет того факта, что порой физическую смерть могут означать такие карты, как Регулирование и Вселенная, во всем остальном достаточно благоприятные. Да, чаще всего смысл тринадцатого аркана в предсказательной практике – некая психоидная трансформация, символически подобная смерти. Правда, всякий раз, когда в этой фразе звучит слово «только», сразу ясно, что сам говорящий в этих состояниях не бывал.

Точнее было бы сказать, что власть архетипа Смерти столь широка, что физическая смерть – лишь одно из множества проявлений этого архетипа. В некотором смысле каждая секунда – это смерть и возрождение, систола и диастола, выход и вход. «Ничто не постоянно, кроме изменений».

Тринадцатый аркан – это самое радикальное НЕТ, которое может быть сказано. Смерть как абсолютное НЕТ. Нет жизни. Нет отношениям, которые были так значимы. Нет данному пути развития. Нет роли, которую мы самозабвенно играли, забыв, что это только роль. Смерть – гораздо более широкое понятие, нежели биологическая смерть организма.

Потому я предпочту нарушить традицию эвфемизации и начну с дисфемизации. Разговор о тринадцатом аркане я начну с разговора о смерти.

Смерть – это великая тайна бытия. Что за гранью? Что за порогом? Религиозная фантазия рисует наивные картины в духе ада или рая, выдавая желаемое за действительное. Рациональный интеллект утверждает смерть как полное прекращение бытия.