Тарси

Как только мы объявились в его доме, то начальник министерской охраны некий капитан Анри Бельгард так и не решился воспрепятствовать нам в проходе в дом военного министра. Франсуа-Мишель Летелье маркиз де Лувуа тут же принял моего маркиза де Юксель, повел с ним беседу обо всем на свете, но они, видимо, совершенно не касались моего дела. Я же вместе с мосье Слюсаром был препровожден в специальное помещение министерского дома, в котором не было ни единого окна. Оно освещалось парафиновыми свечами, видно, наш министр был слегка жадноват, он деньги даже экономил на каких-то там восковых свечах. А для того, чтобы мы не заскучали и почувствовали себя брошенными и всеми забытыми людьми, в каждом углу этого помещения стояло по вооруженному до зубов жандарму.

Мосье Слюсар в этом помещении повел себя самым недоброжелательным образом. Для начала он до смерти напугал наших жандармов, приняв свой обычный вид и начав в демонском виде перед ними расхаживать и что-то напевать веселенькое. Я остановил его, когда увидел, как из-под жандармов потекли какие-то струйки, еще немного и их бы хватил самый настоящий апоплексический удар. Уважаемому Марбасу я и пояснил, что на данный момент нам не нужны еще четыре жмурика, капитан Анри Бельгард сразу же начнет расследование и попытается эти четыре трупа жандармов повесить на нас. А в данный момент нам этого совершенно не нужно.

Ну, в общем мосье Слюсар слегка загрустил, пока ему еще трудновато приходилось в этом людском мире, в котором было так много непонятных ему условностей. В аду все гораздо проще, делай все то, что тебе заблагорассудится, не забывай только свои деяния согласовывать со своим непосредственным начальством. А в мире людей он то и дело слышал, что этого нельзя делать, потому, что оно может сказаться на настроении того человека, а это "тот человек" в свою очередь испортит настроение другому нужному человеку. Итак, может продолжаться до полной бесконечности, справедливости никакой, пока найдешь нужные концы, за которые следует дергать, то можешь запросто отдать концы!

Чтобы продолжать грустить, но в более комфортабельных условиях, мосье Слюсар вернул свой человеческих образ и на глазах испускающих дух и мочу жандармов сотворил два глубоких кожаных креслах, один для меня, разумеется. Я уж совсем задремал в этом комфортабельном кресле, ожидая, когда нас позовут к военному министру. Но мосье Слюсар, оказывается, обладал неспокойным характером и вместо того, чтобы спокойно дремать, как и я, ожидая своей участи, он снова принялся за свои адские штучки. Он проник в кабинет военного министра и принялся подслушивать и подсматривать совершенно секретную беседу двух маркизов де Лувуа и де Юксель. Не испрашивая моего разрешения и даже не интересуясь моим мнением по этому поводу, этот чертов демон внес в мое сознание все то, что и сам наблюдал.

– Слушай, старик, ну, как я могу ослушаться указания короля и оставить на свободе твоего протеже. Луи XIV пару месяцев тому назад в неурочное время вдруг призвал меня к себе и устроил очередную истерику по вопросу наших взаимоотношений со Швецией. В свое время, когда я боролся с Европой, отвоевывая законные французские земли и территории, я со шведами подписал дурацкий протокол о мире и дружбе, чтобы они с севера не лезли в наши дела. А теперь, что получается, эти шведы терпят одно поражение за другим от московского царя Петра, а свою голую задницу желают прикрыть этим нашим договором. Они говорят московитам, что, мол, если высадитесь на нашей территории, то будете иметь дело с французами, так как у нас с ними договор о дружбе имеется. В принципе, Франции по фени, что Московия, или что Швеция, эти обе страны слишком далеко от нас, но Луи XIV почему-то полюбил Карла XII и души в нем не чает. Вот он до сих пор под дудку шведского короля пляшет.

– Послушай, Франсуа-Мишель, ты стал слишком много попусту болтать языком. Видимо, служба при королевском дворе тебя все-таки испортила. Раньше, мой друг, мы брали в руки шпаги, рассаживались в седлах горячих скакунов, и нам становилось все нипочем, рубили в капусту фламандцев, испанцев и англичан.