Тарси

– Интересная вещь наблюдается в этих глазах, – сказал Франсуа-Мишель, опять-таки обращаясь к маркизу де Юксель, – у этого демона самые настоящие человеческие глаза! Что ж тогда получается, старина, что ты совершенно прав в том вопросе. Мне совершенно не следует, даже по личному приказу короля, залезать с головой в дело, в котором творится одна сплошная чертовщина.

Маркиз де Юксель продолжал, как ни в чем не бывало, попивать свое бренди, изредка кивая головой в подтверждение высказанных идей военным министром Франсуа-Мишелем Летелье. Я же пока не мог въехать в суть дела, творящегося на моих глазах. Эти два маркиза о чем-то уже договорились, но я пока не знал, о чем же именно они договорились?! Разумеется, я мог бы при посредстве ментального зонда прояснить всю ситуацию, но тогда мне пришлось выдать самого себя перед этим демоном преисподней, который подвязался поработать у меня секретарем. А главное, мне совершенно не хотелось копаться в головах ни у своего друга маркиза де Юкселя, ни у военного министра маркиза де Лувуа. Зачем мне нужные чужие государственные тайны, так запросто можно и в Бастилию загреметь!

Тем временем, Франсуа-Мишель Летелье маркиз де Лувуа подошел к своему другу Николе Шалону де Бле, взял большой серебряный кубок и до краев наполнил его ароматным бренди, запах которого дошел и до моего носа, из-за чего мне пришлось сделать непроизвольное глотательное движение. Маркиз де Лувуа услышал этот звук, с ужасно серьезным лицом посмотрел в мою сторону и строжайшим голосом произнес:

– Капитан лейб-гвардии Иван Орлофф вам совершенно не позволительно пить в присутствии двух маршалов Франции. Вы должны стоять по стойке смирно, выпятив грудь вперед и поджав живот, с раскрытым ртом наблюдать за тем, как два высших офицеров ублажают себя благородным французским вином!

– И вовсе не вино вы пьете монсеньор, а французский коньяк! –

Со всей накопившейся злостью, брякнул я на это замечание старшего по званию офицера. Здесь следует специально заметить, что этот бренди только-только появился на внутреннем рынке Франции, всего четыре года назад его попробовал и одобрил французский король Луи XIV. Но, пока оно еще не получило этого названия "коньяк", под которым завоевало весь мир.

– Коньяк, говоришь, – тут же ухватился за мою оговорку военный министр Франсуа-Мишель Летелье, – очень неплохое название для этого бренди. Завтра шепну его на ушко королю, глядишь, он и согласится с моим предложением по твоему поводу! Как ты думаешь, старина, согласится ли Луи XIV на мое и твое предложение по этому русскому из Московии, который может усладить медведицу. Сегодня об этом шушукаются все дамы Парижа, достигшие половой зрелости, обсуждая, какого размера для этого требуется детородный орган.

От всех этих слов и стыда, охватившего меня, я был готов провалиться в тартарары, полный провал терпела моя тайная политика всего добиваться в Париже через посредство женщин. Но, как всегда случается в трудную минуту, друзья приходят на помощь, так сейчас случилось и со мной. Не успел я покраснеть лицом и начать извиниться за свою несдержанность перед военным министром, как в разговор вступил Никола Шалон де Бле маркиз де Юксель, который резонно проговорил:

– Мы же договорились, Франсуа-Мишель, разыграть карты с Московией и надавать по гнусной морде этим англичанам, которые на севере Европы пытаются себя показать гегемоном прогресса и пупом земли. Они лижут зады и Московии, и Швеции одновременно, стараясь, чтобы ни одна из этих сторон не выбралась бы сильной стороной из Северной войны. Наш Луи XIV уже стар и мало на что годен, он долго не проживет… Когда ты сказал, что наш король умрет? – Маркиз де Юксель с этим вопросом обратился к моему секретарю, мосье де Слюсару или, по-простому, демону Марбасу.

– Первого сентября одна тысяча семьсот пятнадцатого года! – В ответ отчеканил тот.

Демон Марбас говорил спокойным и размеренным голосом. Ему, по всей очевидности, все больше и больше нравилась государственная интрига, начавшая разворачиваться на его глазах в кабинете военного министра Франции.

– Ну, вот тебе, Франсуа-Мишель, придется в войне с маркизой де Ментенон продержаться всего три месяца, а затем к власти придет… – В этот момент мой друг, маркиз де Юксель, задумался и вопросительно посмотрел на меня.

– Филипп Орлеанский! – Особо не задумываясь, я подсказал.

Демон Марбас с видимым интересом посмотрел в мою сторону, он был явно удивлен этим моим ответом, а главное моими познаниями в области будущего такого европейского государства, как Франция! Но на обоих французских маркизов этот факт познания будущего с моей стороны не произвел особого впечатления, он их совершенно не заинтересовал. Они слишком увлеклись разработкой и осуществлением интриги, которая должна была оказать несомненное влияние на будущее развитие всего французского государства. А такая разминка мужского ума была лучшим проявлением умственной активности для таких великих людей как маркиз де Лувуа и маркиз де Юксель.