Тарси

– Вас положат в аппарат, сконструированный нашими учёными – мастерами своего дела. Ваши тела послужат материалом для решающего эксперимента, конечной цели наших исследований!

Отец Арсений привычно воздел руки и вскричал:

– Веками самые прогрессивные умы мечтали об идеальном человеке, ему посвящали стихи, слагали легенды. Вы будете таким человеком! Идеальным, свободным от греховных мыслей и низменных чувств. Из подлости и низости, из греха и падения, из мерзости и похоти вашей будет создан новый человек. Мы воплотим в жизнь извечную мечту об идеальном существе, сочетающем в себе черты как мужчины, так и женщины. Ваша подлая оболочка, наполненная животными страстями, исчезнет. В нашем аппарате вы сольётесь в единое существо из древних легенд. Вы станете андрогином! – закончил святоша.

Бэк вздрогнул. Крышка саркофага аппарата, которую он принял за стеллаж в изголовье, начала опускаться.

* * *

Мы обсудили с Тристаном-Оракулом план дальнейших действий. Предполагалось, что сначала мы доставим тело биомата в жилище Шольца, чтобы я смог подготовить его для имплантации. Саркофаг с телом искусственного человека имел независимое питание, я не опасался, что он погиб, когда вырубилась энергия.

В этот день мы уже не могли вернуться на место посадки нашего корабля, но на следующее утро сразу после завтрака, мы погрузились в шлюпку.
В третий раз мы прибыли на место посадки. Как и прежде, Генрих остался снаружи, а мы вошли внутрь. Я торопился, мне хотелось быстрее покинуть разбитое судно. Что ни говори, а присутствие человека меняет даже бездушные вещи. Но когда человек покидает корабли или здания, они быстро теряют жилой вид. Мне пришло в голову, что человек или вообще разумные существа придают смысл существованию всей Вселенной. Не будь разумных, зачем она существует? Глупый вопрос, конечно, Вселенная существует сама по себе. Просто существует. С людьми или без них… Надо будет потолковать с Тристаном об этом.
'Это очень большой философский вопрос', – прозвучало у меня в голове. – Даже наши философы не смогли найти ответа на него… Но твоя мысль интересна'.
'А ты сам, что думаешь на это счёт?' – мысленно спросил я.
'Мне кажется, – осторожно произнёс Тристан, – что понятие смысла существует лишь у разумных существ. Но нужен он только разумным, Вселенная сама по себе не имеет смысла. То есть я с тобой согласен'.
'А может смысл существования Вселенной и её конечная цель – торжество разума? Не только человеческого, а разума вообще?' – спросил я.

– Ты о чём? – спросил Патрик. Кажется, я так увлёкся философскими идеями, что произнёс это вслух.

– Да так, задумался, – смутился я.

– Здесь ты его оставил? – спросил О'Доннел.

Я огляделся.

– Ага… Вон там.

– Алло, мужики! – вдруг раздался голос Генриха. – Давайте быстрее! Теплоядцы зашевелились, приближаются.

– Мы уже нашли, – ответил я.

– Поторопитесь, – попросил Шольц.

Мы взялись за ручки с боков саркофага и подняли тело биомата на плечи. Через несколько минут мы уже были снаружи. Генрих, подставил плечо и тревожно оглянувшись, сказал:

– Вон, смотрите!

Термофилы были уже близко, от их тяжёлого движения вздымались знакомые облачка пыли. Хорошо, что мы посадили шлюпку в отдалении от корабля. Ведь стремились они к шлюпке, а не к кораблю. Подхватив саркофаг, мы втроём понесли его.