Тарсо, Христа ради юродивая

Незадолго до войны, в 1939 году, к ней посватались и пригласили на обед в дом жениха, куда она отправилась вместе со своим братом. Однако Бог попустил случиться какому-то небольшому недоразумению, так что ее брат разгневался и увел сестру домой. Тарсо ушла без малейшего недовольства или возражения, столь же равнодушно, как и пришла. Она спокойно принимала происходящие события, втайне говоря все, что хотела сказать, только своему Жениху Христу. Она была преисполнена веры в Него и всецело доверяла Тому, Кто с юности избрал ее Своей невестой.

Летом 1940 года ее семья отправилась отдыхать на Андрос, где они застряли из-за начавшейся войны до 1942 года. Там Тарсо понесла утрату: умерла ее лучшая подруга, с которой Тарсо часто проводила время, и это было для нее большим горем.

* * *

Как рассказывают родственники Тарсо, когда в 1942 году семья вернулась в Афины, их уже очень беспокоило ее юродство. Опасаясь ухудшения ее состояния, они силой отвели Тарсо к психиатру. И тот нашел у нее «шизофрению».

Для такого диагноза имелись, казалось бы, все основания — ведь у Тарсо находили вполне определенные симптомы. Она утверждала, что слышала голоса усопших, у нее была характерная особенность — без видимых причин упорно избегать общения с людьми, стремиться к уединению. Но врачи, понятное дело, не могли заметить духовные причины того, что принималось за душевную болезнь.

Поэтому было проведено хирургическое вмешательство, которое в то время применялось достаточно широко[32]. Трепанация черепа была сделана в височной области с обеих сторон. Однако хирургическое лечение не дало никаких результатов, как, впрочем, не принесло оно и вреда умственным и психическим функциям.

Как бы то ни было, после операции Тарсо официально признали сумасшедшей. Бог попустил ей оказаться в ситуации, которую многие сочли бы весьма унизительной. Пребывание в таких обстоятельствах — вольно или невольно — в любом случае является аскетическим подвигом. И Бог привел Тарсо к такой аскезе, к самому крайнему, с мирской точки зрения, унижению, чтобы с этого высокого духовного пьедестала она прославляла Его юродством Христа ради.

К истории Тарсо напрямую относятся слова аввы Аммона: «Вы знаете, что искушение не нападает на человека, если он не получил Духа. Однако когда он получает Духа, то передается диаволу, чтобы пройти через искушения и испытания. Кто же передает человека диаволу? Дух Божий. Ведь невозможно диаволу искушать верного, если его тому не передаст Сам Бог»[33].

Тарсо удостоилась принять Дух Божий прежде искушения в психиатрической лечебнице. То есть принудительная хирургическая операция была определена ей от Бога как психосоматическая основа ее духовного юродства. Она была дважды «сумасшедшей»: во-первых — по мирскому рассуждению (о чем гласил психиатрический диагноз), а во-вторых — как юродивая во Христе. Так Тарсо уединилась в крайнем смирении. В этом состоянии она «была ничем, не имела ничего»[34].

Может быть, по этой причине блаженная часто говорила: «У меня забрали все. У меня забрали миллионы и теперь у меня ничего нет». У нее не было ничего, и поэтому она могла приобрести все — доброе изменение на благодатном пути юродства во Христе.

Многочисленные истории из жизни святых подтверждают, что Бог, желая сделать кого-нибудь великим в Своем Царстве, часто сначала делает его нулем, ничем. Воистину, человек, вставший на путь святости, начинает его со станции «Ничто».

* * *

В 1944 году, во время гражданской войны[35], когда все люди предпочитали сидеть за закрытыми дверями, Тарсо продолжала уходить из дому, одевшись в белое. Однажды вечером кто-то позвонил в дверь ее сестры, которая жила в Экзархии[36], у подножия холма Стрефи. В то время партизаны-коммунисты устроили там укрепления, чтобы удержать этот район за собой. Тарсо тогда жила со своими родителями за Первым кладбищем[37]. Испуганная сестра, жившая одна с тремя маленькими детьми, открыла дверь и увидела вооруженных бородатых людей. Они спросили, есть ли у нее сестра по имени Тарсо Загорэу. Подумав, что с Тарсо что-то случилось, сестра вздрогнула. Один из партизан, видимо командир, отодвинув других, освободил проход, чтобы Тарсо могла войти в дом. А затем спросил у ее сестры: «Кто она такая? Эта женщина, ничего не боясь, ходит под обстрелом и ни одна пуля не задевает ее».

* * *

Такие особенности блаженной Тарсо — на первый взгляд удивительные, но по-настоящему чудесные, если присмотреться к ним повнимательней, — приводили в полное недоумение ее родственников, которые не знали, что им думать и как с этим быть. Ведь образ жизни их любимой Тарсо в корне отличался от привычного для них. Тарсо же была весьма дружелюбна и послушна, безропотно принимая все, что они делали «ради ее же блага».