Тарсо, Христа ради юродивая

Поскольку, как мы сказали, существует диаметральная противоположность между внешним поведением Христа ради юродивого и его внутренним духовным образом[72], такой человек, очевидно, старается сокрыть или прикрыть своим юродством, выходками и странным поведением что-то очень значительное для всего его существования и особенно для его спасения во Христе Иисусе.

Действительно, абсурдное поведение Христа ради юродивого следует понимать, как искусственную личину, как некую маску с помощью которой этот человек старается сокрыть нечто очень значительное, нечто такое, что имеет экзистенциальное[73] значение в его духовной жизни. Само собой разумеется, что ради чего-нибудь незначительного или имеющего второстепенное значение никто не будет притворяться полоумным с такой настойчивостью и естественностью, как это делает Христа ради юродивый.

Но что именно для юродивого является вопросом жизни и смерти в его духовной борьбе?

На это можно ответить кратко: его добродетель и вообще целостность и чистота его духовной жизни.

* * *

Благодаря опыту святых отцов, православные христиане очень рано осознали, что духовные труды для приобретения добродетели несут в себе одновременно и большую опасность.

«Тот, кто устремляется к добродетели, — пишет преподобный Нил, — должен одновременно решиться и на войну, которая поднимется против этой добродетели. Ведь если он окажется не готовым к этой войне, то будет побежден вражескими силами»[74].

Очевидно, что против добродетели начинают войну враги человека, темные бесовские силы, лишь только он осознанно поставит себе целью ее приобретение. Тот же святой отец прибавляет, что «как только подготовятся и соберутся духовные силы человека для подвига ради добродетели, одновременно противостают и силы зла»[75].

Лишь только возьмет духовные доспехи Христов подвижник, чтобы начать свою борьбу за духовное преуспеяние, за добродетельную жизнь, как ему сразу противостает злая бесовская сила. По этой причине добродетель подвижника напрямую зависит от того, как он встретит все те напасти, которые воздвигают против добродетели бесовские силы. Ибо, какой бы высоты добродетели он ни достиг, он быстро потеряет все то, что трудами и борьбой приобрел, если не сумеет защитить от этих сил свои духовные завоевания.

* * *

Но здесь возникает главный вопрос: кто возглавляет бесовские полки? Кто всегда готов сразу поразить и уничтожить добродетель — духовную цель христианского подвижника? Святоотеческая мудрость дает единодушный ответ: тщеславие.

* * *

Когда человек ставит своей целью достичь духовного преуспеяния и горячо желает приобрести какую- нибудь добродетель, жизненно необходимую для этого преуспеяния, то во всем этом зачастую уже имеется семя тщеславия. Ведь даже одни только старания приобрести добродетель естественно и неизбежно переживаются духовным подвижником как личное, индивидуальное достижение.

Когда я еще только желаю приобрести какую-нибудь добродетель, например воздержание, или милосердие, или любовь, и решаю деятельно подвизаться ради этой цели, я уже чувствую себя тем, кто добьется желаемого. Но когда я осознаю свою роль в приобретении добродетели, это подогревает мое довольство самим собой, довольство силой моего духа и зажигает тщеславию зеленый свет для незаметного проскальзывания в глубину моей души. Так может происходить даже тогда, когда мой сознательный помысл обращается за помощью к Богу, к Тому, без Которого я не могу творить ничего[76].

* * *

Преподобный Нил отмечает, что «тщеславие начинает обладать нами, если мы приобретаем добродетели ради прославления и почитания людьми»[77]. И еще замечает: «Тщеславие есть неразумная страсть и удобно примешивается ко всякому добродетельному делу»[78].

Эти замечания преподобного Нила показывают, что духовный подвижник должен пребывать в бодрствовании и трезвении, когда подвизается ради приобретения какой-либо добродетели и вообще ради духовного преуспеяния во Христе Иисусе. Ведь уже в самом начале духовных усилий ему угрожает опасность приписать себе достижения, свойственные добродетели и святости. И лучшим духовным оружием для устранения такой опасности всегда является, как пишет преподобной Нил, страх Божий.

* * *

Согласно преподобному Нилу, в любой одежде ткань для прочности подшита каймой и поэтому с каймы начинается. Так и началом премудрости духовного подвижника является страх Господень[79]. Итак, этот страх Господень должно пришить к краю (то есть к началу) каждой добродетели. Ведь края ткани обычно легко рвутся. Так, словно неподшитая ткань, пропадают и все духовные усилия того человека, который из-за недостатка мудрости оказывается во власти тщеславия.