Тарсо, Христа ради юродивая

Мать блаженной Тарсо жила по старому стилю, и у нее были связи с монастырем Пресвятой Богородицы Певковуноятриссы в Кератее. В то время ходила молва о чудесах, совершаемых основателем и епископом этого монастыря Матфеем. Особенно он славился исцелениями больных. А Тарсо, как мы помним, считали больной, причем больной со справкой от психиатра. Поэтому ее мать, надеясь на чудесное исцеление дочери, решила вместе с ней отправиться в этот монастырь и пожить там некоторое время. Так, в один прекрасный день 1949 года, не ожидая уже никакой помощи от людей в миру, она привела свою дочь, сама того не зная, на главное поприще ее подвига.

Там они прожили около трех месяцев, но надежды матери не оправдались. Поэтому она решила забрать дочь и вернуться домой. Однако Тарсо ни за что не хотела уходить из монастыря. Тогда мать попросила, чтобы ее дочь еще немного пожила в монастыре. Но в итоге это «немного» продлилось до конца жизни Тарсо.

Она не была принята в число сестер монастыря и по обычаю этой обители осталась жить вместе с другими послушницами в гостинице. Живя там, она выполняла различные послушания. Продолжались, по нарастающей, и ее выходки, из-за которых монахини и мирские относились к ней с презрением. Во время ежедневных богослужений в гостиничном храме Тарсо читала шестопсалмие, Псалтирь, часы. Многие до сих пор помнят ее умилительное чтение.

* * *

Пока Тарсо жила там, ее послушанием было переписывание рукописей из монастырского библиотечного хранилища, поскольку она была хорошим каллиграфом. Монахини помнят, что Тарсо была очень красива. У нее были густые белокурые локоны, зеленые глаза, а лицо светилось радостью. В руках она всегда держала молитвослов, по которому непрестанно молилась. Она избегала разговоров с другими послушницами, предпочитая сидеть в своей келье и молиться.

Монахиня, приходившая по своему послушанию будить ее ночью на келейное правило, всегда находила ее уже вставшей и молящейся. Довольно быстро сестры обнаружили, что Тарсо спит сидя и не ложится на кровать ни для сна, ни для отдыха.

К ночным трудам она прибавляла и дневные. Кроме послушания переписчицы, она стала носить воду из Живоносного Источника в сотне метров от монастырской гостиницы для нужд живших там сестер.

Со временем Тарсо стала вести себя странно и говорить странные вещи, что приводило всех в недоумение. Она начала дразнить и обличать людей, в особенности паломников. Монахини, видя это, велели ей уйти из гостиницы, в которой она прожила около двух лет. И подвижница Христова, опять же не добиваясь того, оказалась без кельи, не имея где главу преклонить[39]. Она обосновалась неподалеку от южных ворот монастыря, рядом с монастырской овчарней и развалинами каких-то строений. Большую часть жизни она прожила под открытым небом или в шалашах из травы, которые сама сооружала и сама же разрушала. В эти годы у Тарсо не было постоянного пристанища и она бродила по горам и долинам. Позднее, когда она начала стареть и стала нуждаться хоть в какой-то крыше над головой, ей удалось без всякой посторонней помощи соорудить себе жилище, натаскав шлакоблоки из упомянутых развалин и сделав кровлю из полиэтиленовой пленки и оцинкованных листов. Там она провела последние десять лет своей жизни.

* * *

Никто толком не знал, где она спала и где находила кров в непогоду. Много раз видели, как она стоит под дождем и держит над головой лист железа.

* * *

Иногда она выходила за пределы монастырской земли и шла по Кератее и Маркопуло, заглядывая к кому-нибудь в гости. Это очень беспокоило игуменью Евфросинию, которая считала, что женщине очень опасно бродить одной по ночам. Поэтому однажды она позвала Тарсо к себе и велела держаться поблизости от монастыря, иначе придется ее выгнать. Тарсо послушалась игуменью и с тех пор не уходила далеко.

Хотя Тарсо официально не являлась сестрой обители, она принимала живое участие в монастырской жизни. Одно из послушаний, которое она взяла на себя сама, состояло в том, что в течение многих лет она каждый день приносила на монастырскую кухню для трех сотен сестер молоко из овчарни, находившейся в полукилометре от обители. Сосуды из-под молока она наполняла водой из Живоносного Источника и возвращала в овчарню. Этой водой монастырь поил и животных. Там же, на кухне, она брала для себя еду.

Еще Тарсо удобряла навозом монастырский виноградник. Грузовик обители сгружал навоз неподалеку, а на следующий день монахини должны были разнести его по винограднику. Однако они даже не успевали приняться за это, потому что наутро вся работа оказывалась выполненной. Это дело долго оставалось для сестер загадкой. Наконец они решили ночью подсмотреть, что происходит, и увидели, как Тарсо в одиночку разносит навоз по винограднику.