Тарутинское сражение

Приближаясь к неприятельским войскам, расположенным у Виньково, Милорадович приказал занять выгодную высоту конно-артиллерийской роте № 4. «Полковник Мерлин с ротою своей, — пишет Глинка, — опередив даже кавалерию, взлетает на высоту, устраивает орудия, бьет по неприятельским бивакам и заставляет молчать открывшуюся было его батарею. Восходящее солнце видит нас уже побеждающими»[367]. В свою очередь, дивизионный генерал барон Л.П. Шастель, командовавший 3-м резервным кавалерийским корпусом вместо заболевшего и отправленного в тыл Лагуссе, «выбрал диспозицию, казавшуюся ему самой удобной, чтобы отразить нападение; распорядился даже сделать несколько кавалерийских атак. Но силы были не равны, и ему пришлось заботиться о том, чтобы отступить и не быть разбитым»[368]. Противник начал отходить на правый берег Чернишни, чтобы прикрыть свой фронт рекой и на этой позиции выиграть время для организации отступления. Однако стремительно начатая на левом фланге русских войск атака не получила своего продолжения. Во время наступления, как пишет находившийся при начальнике авангарда поручик Граббе, «Милорадович был отозван к Кутузову, и все остановлено было отсутствием начальника»[369]. Этот факт подтверждает в своих записках и Беннигсен. «Генерал Милорадович, с которым я условился накануне и который рассчитывал поддержать мою атаку со своим авангардом, был вызван, в тот самый момент, когда началась атака, за 10 верст к князю Кутузову, который продержал его до тех пор, пока сражение не кончилось»[370].

В то время, когда на левом и правом фланге русских войск уже разгорелся бой, 6-й пехотный корпус, находившийся в центре боевой линии, построился в колонны и, не начав движения, простоял «в таком виде довольно долго»[371]. По свидетельству Беннигсена, командиру 6-го корпуса Кутузов «за минуту до начала боя послал приказ не трогаться с места, не предупредив меня о том»[372].

М.Л. Милорадович (1771–1825).

Н.Н. Раевский (1771–1829).

Сам главнокомандующий во время сражения находился при гвардии и кирасирских полках. Его окружали многочисленные офицеры штаба и генералы. Среди последних были дежурный генерал Коновницын, начальник штаба 1-й западной армии Ермолов и командир 7-го пехотного корпуса Раевский[373]. Ожидая начала атаки, главнокомандующий говорил: «Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель, приняв меры, заблаговременно отступает». Ермолов, понимая, что эти слова относятся к нему, толкнул коленом Раевского, которому сказал: «Он на мой счет забавляется». Когда стали раздаваться пушечные выстрелы, Ермолов сказал князю: «„Время не упущено, неприятель не ушел, теперь, ваша светлость, нам надлежит с своей стороны дружно наступать, потому что гвардия отсюда и дыма не увидит“. Кутузов скомандовал наступление, но через каждые сто шагов войска останавливались почти на три четверти часа, князь видимо избегал участия в сражении»[374]. Следовательно, с началом сражения, стоявшие на левом фланге пехотные корпуса и кирасирские дивизии начали движение в сторону противника. Однако, как пишет офицер лейб-гвардии Измайловского полка Симанский, 5-й корпус был вскоре остановлен. Войска построились «к атаке в колонну; в такой позиции, приготовлялись уже отправлять знамена, но оные оставили. Людям велено было отдыхать»[375].

Как только стали слышны выстрелы, Кутузов направил на правый фланг Коновницына, чтобы тот донес ему о происходящем[376]. Вместе с Коновницыным поехали многие офицеры, в том числе находившиеся при Коновницыне полевой генерал-аудитор 2-й армии Маевский, Михайловский-Данилевский, Щербинин.

По свидетельству адъютанта Кутузова Левенштерна, оставшийся на месте главнокомандующий «утверждал, что трех пушечных выстрелов не было сделано; но так как их было сделано несколько сот, то было очевидно, что атака началась»[377]. Вскоре к Кутузову прибыл Милорадович, «прося у него разрешение перейти в наступление и совершить движение для поддержки нашего правого фланга. Фельдмаршал с неудовольствием отверг это предложение»[378]. Михайловский-Данилевский в «Описании Отечественной войны 1812 г.» пишет, что Кутузов сказал Милорадовичу: «У вас только на языке атаковать, а вы не видите, что мы еще не созрели для сложных движений и маневров!»[379].