Тарзан. Том 5

Го-Лаг не был красавцем, если судить по нормам красоты, существующим для цивилизованного человека, хотя самки его племени млели при виде своего царька. Даже сам Го-Лаг считал свою блестящую черную шерсть с серебристым отливом, огромные длинные руки, свисающие до колен, круглую голову, посаженную на короткой шее между мощными плечами, эталоном обезьяньего совершенства. Его злые, налитые кровью близко посаженные глазки и широкий нос с вывороченными ноздрями, огромный рот и желтые клыки лишь усиливали магическую силу этого обезьянего Адониса, вызывавшего бурное обожание и неистовую страсть самок его племени.

Вероятно, в маленьком диком мозгу косматого красавца царила полная уверенность, что эта странная самка, принадлежащая Тармангани, должна смотреть с обожанием на такое великолепное существо, каким себе представлялся Го-Лаг, ибо не могло быть никакого сомнения, что его красота должна полностью затмить в ее глазах облик безволосой белой обезьяны — Тарзана.

Но как бы ни был прекрасен для своих самок обезьяний царек, Берта Кирчер видела перед собой лишь отвратительного зверя, свирепую и страшную карикатуру на человека. Если бы Го-Лаг мог знать, что промелькнуло в ее мыслях, он был бы ужасно огорчен, хотя, вероятно, отнес бы это за счет отсутствия вкуса у белой самки и полного непонимания ею истинной красоты.

Тарзан, услышав крик девушки, легко перепрыгнул через колючую изгородь. Первый же взгляд указал ему причину ее страха. Он быстро подбежал к ней. Го-Лаг неуклюже продвигался к девушке, выражая свои намерения глупыми гортанными звуками. Но что обезьяний царек по-дурацки квохчет, предлагая девушке свою любовь, понял только Тарзан. Для Берты Кирчер звуки, издаваемые косматым зверем, были равносильны рычанию разъяренного льва. Подойдя, Тарзан громко окликнул обезьяну. Девушка услышала, как с губ человека сорвались звуки, похожие на те, что издавал антропоид.

— Я не причиню вреда твоей самке,— крикнул Тарзану Го-Лаг.

— Я это знаю,— ответил человек-обезьяна.— Но она этого не понимает — она, как Нума или Шита, которые не понимают нашего языка. Она думает, что ты пришел обидеть ее.

К этому времени Тарзан был уже рядом с девушкой.

— Этот тип не тронет вас,— сказал он ей.— Вам нечего бояться. Обезьяна получила свой урок. Она узнала, что Тарзан — повелитель джунглей! Она не тронет того, что принадлежит Тарзану.

Девушка бросила быстрый взгляд на человека. Ясное дело, он произносил слова о собственности на нее, не придавая им никакого значения. Всего лишь способ защитить ее от посягательств человекообразных обезьян, так же, как колючая изгородь-бома защищает от свирепых кошек джунглей.

— Но я его боюсь,— ответила она с дрожью в голосе.

— Вы не должны показывать свой страх. Вам теперь придется терпеть присутствие обезьян. Они — звери, если почувствуют, что вы их боитесь, то пиши пропало. Прежде чем уйти, я обещаю научить вас защищаться от них, если кому-нибудь вдруг вздумается напасть на вас. На вашем месте я постарался бы подружиться с ними: немногие животные в джунглях рискуют нападать на Больших обезьян и то нападают обычно только стаей. Если покажете им, что вы их боитесь, они этим воспользуются, и ваша жизнь будет в постоянной опасности. Особенно станут докучать вам самки. Я объясню им, когда соберусь уйти, что у вас есть средство защиты и вы можете их убить. При необходимости я покажу вам, как это делается. Если они будут уверены в вашей храбрости и силе, то станут вас уважать и бояться.

— Я попытаюсь держаться с ними твердо,— сказала девушка, — но боюсь, мне будет трудно. Этот антропоид — самое страшное существо, которое я когда-либо видела. Какой урод!

Тарзан улыбнулся.

— Вероятно, он думает то же самое о вас.— К этому времени и другие обезьяны пришли на поляну, и теперь Тарзан и девушка находились в центре значительной группы, причем весьма живописной. Среди приковылявших сюда обезьян было несколько старых самок с четырьмя маленькими детенышами-балу, уцепившимися за косматые спины матерей или резвившимися около их ног. Они все видели девушку в ночь танца Дум-Дум, когда Шита заставила ее выскочить из укрытия на арену, где отплясывали обезьяны, но огромные человекоподобные существа все еще проявляли любопытство, разглядывая девушку.

Некоторые самки подошли очень близко и стали дергать ее за одежду, толкуя о ней друг с дружкой на своем языке, как заправские кумушки.

Девушка, собрав с трудом всю силу воли, сумела пройти через тяжелое испытание. Она, не показывая страха или отвращения, испытываемые ею, открытым взглядом смотрела на обезьян.

Тарзан внимательно наблюдал за Бертой Кирчер с полуулыбкой на лице. Он не так уж далеко отошел от недавнего контакта с цивилизованными людьми, чтобы не понимать, что за пытку ей устроили его соплеменники! Девушке пришлось пройти через тяжкое испытание, но он не чувствовал жалости к ней — она оставалась для него жестоким врагом, заслуживающим самого худшего страдания, которое может быть ей назначено.