Тащите мертвецов, да поживее!

В это время мертвецы начали вести себя ещё страннее. Одновременно, как по команде, они повернулись к библиотечным стеллажам. Действуя слаженно, стянули защитную плёнку. Так же слаженно схватили каждый по книге, безногий при этом шлёпнулся на пол. Тот, который у них за старшего, открыл книгу, правда, кверху ногами. Подумал, повернул боком, подумал, повернул как надо. Остальные тут же повторили за ним. Хором зашуршали переворачиваемые страницы. Чтобы закончить первую книгу, у каждого ушло минуты две-три. «Дочитав», мертвые отпустили на пол первую и взяли со стеллажа вторую. Безногий орудовал на нижних полках.

— Гля, гля чё делают! — шёпотом обрадовался действию Синичкин. — Типа читают! Во дают!

Чеба засмеялся.

— Истерите? — с неприязнью прошептал Андрей.

— Нет, тут просто невероятное совпадение! Я как раз кадавру своему рассказывал про упадок культуры чтения. Вряд ли он при жизни что-то читал, а как умер — пожалуйста! Слышите? Слышите этот, прекрасный, образно говоря, шум переворачиваемых страниц? Давненько в этих стенах не звучало ничего подобного! Павел, будьте добры, посветите-ка в рожу вон тому, бойцу с пробитой головой. Ага, спасибо!

Чеба тихо подкрался поближе, стал вглядываться в лицо читающего. Тот не реагировал. Чеба осмелел, встал в полный рост, подошёл вплотную. Никакой реакции. Он тогда попробовал забрать книгу. Читатель держал крепко, не отдавал. Тогда между книгой и глазами мертвеца Чеба подставил ладонь. Отдёрнул. Подставил опять. Отдёрнул назад. Хмыкнул и вернулся к удивлённо глазеющим на него напарникам.

— Представляете, — с воодушевлением начал Чеба, — у них зрачки двигаются. А когда ладонью книгу прикрываю — останавливаются! Знаете, что это значит? Они взаправду читают! Невероятно!

— Невероятно столько пить, как вы, — шёпотом ответил ему Андрей. — Померещилось.

— Проверьте сами, молодой неверующий доктор, — обижено прошептал Чеба в ответ.

— Слушайте, — шёпотом перебил их Синичкин, — а чего мы всё шепчем? Им же до нас дела нет.

— Потому, что мы в библиотеке, балда! — Чеба глотнул из бутылки.

— Мы не знаем, как они отреагируют на звуки, — прошептал Андрей.

— Эй, трупаки! — закричал Синичкин. — Как вы отреагируете на звуки?!

Андрей и Чеба вздрогнули от неожиданности. Мёртвые не отреагировали.

— Никак, — в полный голос подытожил Синичкин.

Андрей вскочил:

— Им до нас дела нет, видите? А нам есть! Действовать надо! Чёрт с остальными, но главного надо в морг вернуть. Я дальше жить хочу! Пал Юрич, — всплеснул он руками, — ну я не знаю, давайте его потащим как-то! Ну что мы сидим, в самом деле!

— Эка ты разгорячился. Я голого мужика трогать не буду. А ещё вдруг укусит? Может верёвкой какой-то?

— Нет тут верёвки. И штор нет. И скатертей. Всё, образно говоря, украдено до вас, — пояснил Чеба, как местный.

— Может, палкой какой-то толкать его? — задумался Синичкин. — Шваброй?

— О-о-о! Кабы тут были швабры! Мы жили бы совершенно иной, чистой жизнью, — глумился Чеба.

— Хорошо! — не сдавался Андрей. — Ладно. Сделаем так. Пусть Магомед идёт к горе. Номер отморозков этих у меня остался, я им позвоню и просто всё объясню, где тело их друга и как оно сюда попало! Пусть приезжают и забирают!

— Просто объясните? Прямо вот так просто вот это всё объясните? — ёрничал Чеба.

— Правда, Андрюш. Магомед точно не поймёт. Был бы хоть из наших кто… — задумался Синичкин.

— Ой не могу! «Магомед не поймёт»! Великолепно, Павел! — засмеялся Чеба.

— Да что вы всё зубоскалите! — сорвался Андрей. — Мы хоть что-то пытаемся придумать! Интеллигента из себя строите, самого умного, а пользы от вас никакой! Вы совершенно бесполезный тип!

— Так бы в шар и накатил… — буркнул Синичкин.

— Вы же человека сегодня убили! И дальше водку жрёте, как ни в чём ни бывало. Осталось в вас вообще хоть что-то человеческое?

— Ага. Еврея своего прирезал и хоть бы что…

Чеба застыл и поражённый, со страхом слушал обвинения Андрея. Руки его мелко затряслись. Какое-то время он молчал.

— Вы правы, доктор, — наконец тускло проговорил он. — Во мне, как и в них, — Чеба кивнул в сторону мёртвых, — не осталось уже ничего. Одна оболочка.

— Расплачься ещё тут… — ворчал Синичкин.

— Касаемо выхода из положения. Не представляю, как вам вернуть в морг хотя бы одного. И не представляю зачем. А сами они никуда уже не пойдут, как мне кажется. Посмотрите — их заинтересовали книги. Пока всё не прочитают — не упокоятся. По себе помню. Звоните этому вашему, образно говоря, Магомеду, пусть сам сюда приезжает. Только не сейчас, сейчас ночь уже. Поздно. А завтра с утра как раз всё ему объясните.

— А сейчас что делать?

— Сейчас? Ничего. Успокоиться. Сидеть. Ждать. Наблюдать.

Все замолчали. Мерцали свечи. Книги шелестели страницами. Блуждающий луч фонаря высвечивал то одного, то другого читателя.

7

Господи, как же тихо.