Ташкентское затмение

– Все, что поможет вычислить агентов ЦРУ и их людей, – ответил Богданов. – Общие черты в поведении, одежде, местах, где они действуют. Транспорт, оружие, если таковое есть на пленках. Андрей, ты говорил, там есть интервью?

– Да, пару раз эти молодчики вступали в диалог с представителями СМИ, – подтвердил Солодовников.

– Слушайте текст, возможно, в нем проскользнет что-то, что подскажет, в каких кругах набирают этих ребят. Послушаем, запомним, потом пойдем по университетам, – распорядился Богданов. – Если повезет, найдем хоть одного члена группировки, а через него выйдем и на координаторов. Не может быть, чтобы они нигде не засветились.

Пока Богданов давал вводную, Федор Кульпа расставлял на столе портативный кинопроектор «Радуга-2». Это чудо техники всего несколько месяцев назад сошло с конвейера киевского завода «Кинап» и являлось действительно инновационным изобретением для любителей устраивать дома киносеансы. Проектор, вместе с пленками, выдал Федору Николай Степанов, не на безвозмездной основе, конечно, но командир спецподразделения «Дон» посчитал данный вид вложения денег оправданным. Проектор позволял отсматривать немые и звуковые фильмы с 16-миллиметровой пленки, а встроенный четырехваттный громкоговоритель позволял прослушивать запись без использования дополнительных динамиков.

– У меня все готово, командир, – заявил Кульпа, когда установка была налажена. – Можем начинать.

– Туши свет, Саша, – скомандовал майор Богданов. – Будем смотреть кино, бойцы.

Глава 8

Узбекистан, Ташкент,

7 апреля 1969 года.

Без четверти двенадцать дня у кованых ворот элитного питомника в пригороде Ташкента остановился ГАЗ-21 «Волга». Из машины вышел мужчина в чапане. В руках он держал маленькую собачку, так же, как сам хозяин, одетую в национальных расцветок накидку. Хлопнув дверью авто, мужчина направился к калитке. Водитель завел двигатель и, отъехав от ворот, остановился в стороне.

Оказавшись на территории питомника, мужчина опустил собачку на землю, оставив в руках поводок. Собачка весело облаяла куст и побежала вдоль дорожки, дружелюбно виляя хвостом. Мужчина шел медленно, не мешая любимому питомцу наслаждаться прогулкой и метить каждый кустик. В это время суток в питомнике было малолюдно. Тропинки и поля для дрессировки пустовали, лишь изредка можно было увидеть инструктора, спешащего к зданию с вольерами, да такого же, как приехавший мужчина, собачника, выгуливающего своего питомца.

Территория питомника принадлежала Министерству внутренних дел Узбекистана и была закрыта для посещения. Немногие собаководы Ташкента могли похвастаться тем, что имеют сюда пропуск, поэтому и народ здесь не толпился. В питомнике выращивали собак для нужд армии и милиции, но случалось, что попадали сюда и собаки редких пород, непригодных для службы, но весьма интересные для «сильных мира сего». Любители-собаководы знали, что в питомнике можно найти уникальный подарок, если вдруг хочешь «подольстить» высоким чинам через их детей.

Именно здесь приехавший мужчина «приобрел» своего странного питомца. Китайская «хохлатая» не являлась эталоном красоты (огромные, торчащие в стороны уши, совершенно лысое тело и «мохры» на лапах), но она странным образом дополняла аскетический вид своего хозяина. Он же в ней души не чаял и расставался со своим питомцем только тогда, когда приходилось выполнять трудовые обязанности. Сюда же он приехал не для развлечения своего питомца, а потому что разговор, который ему предстоял, он без страха быть подслушанным провести больше нигде не мог.

Его визави опаздывал, и мужчина начинал заметно нервничать. Все чаще вскидывал руку с именными часами, подаренными коллегами по случаю юбилея, и обводил глазами аллею. Наконец, когда терпение почти иссякло, в конце аллеи показался пешеход. Шел он быстро, не глядя по сторонам, широким размашистым шагом. Строгий костюм и особая выправка выдавали в нем военного.

– Заставляешь ждать. Нехорошо, – высказал мужчина в халате, как только человек с военной выправкой поравнялся с ним.

– Виноват, господин судья, – отчеканил тот, но по лицу было видно, что виноватым он себя не считает. – Зачем звали, господин судья?

– Давай без этих твоих закидонов, – судья поморщился. – Или надеешься, что я стану тебя называть господин министр?

– Товарищ министр, – поправил судью мужчина. – В нашей республике все вокруг товарищи.

– Надеюсь, ненадолго, – судья поморщился. – Ладно, Хайдар, давай о деле. Ты записку получил?

– Какую записку?

Судья достал из внутреннего кармана халата конверт и протянул его Хайдару. Тот взял конверт, осторожно вынул из него листок, прочел и положил обратно.

– Чья-то шутка, – возвращая конверт, предположил Хайдар. – Мне вчера тоже подсунули.

– Похоже, что мне смешно? – съязвил судья. – Оставь себе, пригодится.

– Зачем?

– Когда будешь выяснять, чьих рук это дело.

– Не думаю, что на них стоит тратить время, – начал Хайдар, и тут судью прорвало.