Ташкентское затмение

– Впрочем, не мое дело, – судья пожал плечами. – Завтра с восьми утра пропуска будут ждать у дежурного на пульте. Назовете фамилии, предъявите паспорта и можете гулять по кабинетам Верховного суда хоть до самой ночи.

– Благодарю вас, господин судья. О результатах проверки я вам сообщу, – заявил посол и начал прощаться.

После ухода посла судья еще какое-то время пробыл в питомнике, затем подозвал к себе пса и вернулся к машине. Водитель терпеливо ждал в автомобиле. При виде судьи он завел двигатель и подъехал к воротам. Судья молча сел в машину, и водитель, не дожидаясь команды, повез его к зданию Верховного суда.

Тот, кого судья Пулатходжаев называл послом, дождался его ухода и только после этого покинул территорию питомника. До этого он наблюдал за встречей судьи и министра Яхъяева, придя на два часа раньше назначенного времени. Встреча эта несколько напрягла посла. Он видел, как судья передал конверт министру, видел, как тот читал записку. Видел и то, как рассердили судью слова Яхъяева. Спросить напрямую о содержании записки самого судью посол не решился, а выхода на министра у него не было. Поэтому он решил пустить дело на самотек. До решающего дня оставалось не так много времени, и он понадеялся, что записка не имеет отношения к назревающим событиям.

С полкилометра он шел пешком, затем свернул на боковую улицу, где его ждал автомобиль.

– Долго ты сегодня, Беллуски, – приветствовал его водитель.

– Да уж, не быстро, Спенсер, – ответил «посол». – Давай гони к нашим, обсудим планы на предстоящий день.

Машина тронулась с места, и спустя час группа Беллуски сидела за кухонным столом, обсуждая детали предстоящего дня.

– Завтра матч начнется ровно в восемнадцать ноль-ноль. К этому времени тебе, Трент, нужно быть у водозабора. С первым заданием ты справился отлично, не подведи со вторым.

– У меня все готово, Беллуски, не переживай, – заверил Трент.

– Спенсер, что у тебя с заводом?

– Пока присматриваюсь. Там много нюансов, полезешь до того, как будешь готов, – завалишь все дело.

– Долго, очень долго, Спенсер. Ты можешь понадобиться мне в суде, и если до того времени завод не будет заминирован, этот объект придется из плана убрать.

– Я успею, Беллуски, обещаю.

– Ты всегда обещаешь то, чего не можешь выполнить, – сказал Мануэль, вышедший из соседней комнаты. В последнее время он все чаще уединялся в своей комнате, присоединяясь к группе только во время обсуждения планов. – Так и скажи, что боишься туда лезть. Пусть Беллуски найдет тебе замену.

– Отстань от него, Манн, – с угрозой произнес Беллуски.

– Ладно, забудь, – Мануэль похлопал Спенсера по плечу. – А хочешь совет?

– Снова какую-то гадость придумал? – Спенсер напрягся.

– Да нет, дурачок, помочь тебе хочу, – голос Мануэля звучал искренне.

– Так и помочь?

– Честно!

– Ладно, говори, – согласился Спенсер.

– На заводах с непрерывным процессом есть одна особенность, и называется она: пересменка. Слышал о такой?

– Слышал, Мануэль, не один ты в России два года живешь, – огрызнулся Спенсер, полагая, что Мануэль снова его подначивает.

– Да погоди ругаться, я дело говорю, – миролюбиво произнес Мануэль. – Так вот, Спенсер, используй время пересменки, когда ночную смену меняет утренняя. Те, кто с ночи, жутко хотят домой, в теплые постельки, и им не до тех, кто приходит на смену. А те, кто идет на работу, жутко хотят спать, потому что накануне долго просидели у телевизора, а утром пришлось вставать в шесть, а то и раньше. Короче, в утренние часы узбекам меньше всего есть дело до чужих проблем, так что иди смело, никто на тебя внимания не обратит, а если и обратит, то лезть с расспросами не станет.

– Я подумаю, Мануэль, – Спенсер и правда задумался над словами Мануэля.

– А у меня хорошая новость, – снова вступил в разговор Беллуски. – Мне удалось договориться насчет пропуска в здание Верховного суда. Бенсон, завтра мы с тобой пойдем туда и выполним свою часть работы.

– Не рано? Взрывы должны прогреметь после двенадцатого, а завтра только восьмое, – забеспокоился Бенсон. – Разве здание Верховного суда не осматривают на предмет взрывных устройств?

– Бенсон, когда ты привыкнешь, что здесь тебе не Америка. К безопасности в Узбекистане относятся настолько легкомысленно, что не подумают осмотреть здание, если даже ты им в ухо прокричишь, что оно заминировано, – смеясь, произнес Мануэль.

– Манн прав, узбеки – народ непуганый, и нам это на руку, – поддержал Мануэля Беллуски. – Все, друзья, идем отдыхать, завтра сложный день.

* * *

Майор Богданов сидел перед телевизором в гостиной квартиры, которую занимали Солодовников и Кульпа, и ждал начала матча. Сегодня играли ташкентский «Пахтакор» и московский «Спартак». На игру русских приехало больше, чем на первый матч, ведь они не знали о беспорядках, творимых узбеками после игры с минчанами, и ехали в Узбекистан безбоязненно. В местных газетах о стычках писали вяло, называя беспредел узбеков «досадным недоразумением», «недопониманием» и «перегибанием палки». В московской прессе об этом и вовсе не упоминали.