Таська

Конец шестого действия

Действие седьмое

Февраль 1940-го года. Сцена разделена на две части. В левой части сцены – комната Булгаковых на Большой Садовой, но в ней произошли существенные изменения. Появились новые предметы мебели и разные безделушки. По комнате, ходит, о чем-то думая и передвигая туда-сюда мебель, Булгаков. Он в хорошей рубашке, прекрасно выглядит. Тася шьет что-то в кресле, на ее руке – счастливая браслетка. Эта часть сцена немного заволакивается туманом, как во сне. Правая часть тонет в темноте.

Миша. Как ты думаешь, Таська, влезет сюда кровать?

Тася. А зачем нам еще кровать?

Миша. Помнишь, Любу Белозерскую? Она тебя фокстрот еще танцевать учила? Ну, вот, она с мужем разошлась. Ей сейчас жить негде. Пусть она с нами живет.

Тася. Это как это? В одной комнате?

Миша (раздражаясь). Ну, и что такого? Мы ширму поставим.

Тася (твердо). Нет, нельзя!

Миша (крича). Но ей же жить нигде! А у нас комната большая…

Тася. Нет!

Миша. Неужели же бедной женщине необходимо уезжать в Италию, только потому, что в Москве для нее не нашлось места даже за перегородкой?

Тася. Нет, нет, нет! (Отбрасывает шитье, бросается ничком на кровать и захлебывается слезами

Миша (конфузится, подходит к ней, похлопывает по плечу). Ну, Таська, чего это ты разнюнилась?

Тася (сквозь слезы). Мы разойдемся…

Миша. Вот еще выдумала! С чего ты взяла вдруг?

Тася (размазывая слезы). Помнишь, мы на Новый год у Саянских на воске гадали? У меня все глупость какая-то выходила, а у тебя сплошь одни кольца. Вот увидишь, мы разойдемся…

Миша. Брось, Таська, ну что ты в ерунду эту веришь?

Тася. Я знала, что так будет. Вот когда кольцо обручальное продала, так меня и кольнуло – беде быть. Я бы в жизни с ним не рассталась, да как иначе было денег достать?

Миша (приобнимает ее за плечи). Глупая Таська! Что ты себе напридумывала? Суеверия какие-то! Совсем как крестьянские бабы в Никольском…

Тася (прижимаясь к нему, и всхлипывая). Неправда, я не суеверная вовсе. А только, знаешь, Миша, это примета верная…

Миша. Ну, уж. Лучше посмотри-ка, что у меня есть. (Вынимает с торжеством из кармана браслетку.

Тася (радостно). Браслетка моя! Миша, откуда?

Миша (доволен произведенным эффектом). Брат Костя прислал. Я ему в Киев денег выслал. Держи! Я ж обещал, что выкуплю, вот и выкупил. Ну, не будешь больше плакать?

Тася (утирая слезы). Не буду.

Миша. Ну вот, и отлично. (Прихорашиваясь перед зеркалом.) Да, забыл сказать, нас сегодня на обед Толстые звали. Так ты давай, собирайся.

Тася. Не пойду я к ним. Подлец, твой Толстой.

Миша. Фью! Таська, тебя какая муха сегодня укусила? Чем это он подлец?

Тася. Думаешь, я не слышала, что он тебе говорил? Прекрасно слышала!

Миша. И что же?

Тася (подражая голосом Толстому). «Жен, батенька, менять надо. Чтобы в литературе пробиться, трех жен сменить надо».

Миша. Таська, ну, что ты, ей-Богу! Да он пошутил просто, а ты невесть что себе напридумывала.

Тася. Хороши шутки, нечего сказать.

Миша. Таська, брось дуться. Пойдем в гости.

Тася. И не подумаю.

Миша. Ну, как знаешь. А я пойду. (Приглаживает волосы перед зеркалом и уходит.

Тася делает попытку броситься за ним, но перед ее носом с грохотом захлопывается дверь. Тася, как потерянная, застывает посреди комнаты. Гаснет свет.

Конец седьмого действия

Действие восьмое