Тасмин

Но у тебя нет выбора. Пора совершить нечто ужасное и глупое. Тебе всего четырнадцать лет. Самое время для приключений.

Девушка отходит от окна и окидывает комнату взглядом. Все тихо. Здесь нет никого живого, кроме кота. Одежда, мебель, украшения, книги, игрушки — все это вещи прежней Даутцен. Она сюда никогда не вернется.

Исмат сидит рядом с дверью и слушает звуки в доме барона. Уже полночь. Все спят. Только стражники время от времени обходят двор, да меняется караул на стене.

Даутцен шарит рукой под кроватью.

Там темно, как в подвале. Пыль, паутина и тайны. Все страшные вещи скрываются здесь. Ведьмы, оборотни и упыри. Они просто ждут наступления ночи.

Кот Исмат встает передними лапами на запястье Даутцен.

— Это плохая идея.

— Теперь уже поздно.

Девушка достает из-под кровати женскую голову.

В свете Луны Девора выглядит страшно.

Кожа на щеках высохла и сгнила, обнажив пожелтевшие зубы. Глубоко запавшие в череп веки. И жуткие, мерзкие волосы, будто клубок гадюк в омертвелой осенней траве.

Даутцен берет в руки нож и поддевает тряпку, которой закрыла Деворе рот.

— Не трогай глаза, — говорит кот Исмат и прыгает на подоконник, чтобы в случае беды успеть схватить девочку и убежать за тридевять земель в другое королевство. Он не особо умен, но жизнь его кое-чему научила.

— Никогда не общайся с родней своей кошки.

— Чего?

— Мысли в слух.

— Помолчи. Она что-то шепчет.

Девора открывает рот и облизывает губы. Язык будто червь. Нечто черное и шершавое. Он блестит в лунном свете.

Старуха шипит:

— Ты пахнешь мерзостью, как моя дочь.

— Вовсе нет! Это лаванда и хмель.

— Как скажешь, сестренка.

— Я на вас совсем не похожа.

— Открой мне глаза. Я увижу.

Тысячи змей лезут по стенам спальни Даутцен.

Зловоние гнилой плоти вытесняет запахи сада из комнаты.

— Открой мне глаза.

— Открой мне глаза.

— Открой мне глаза.

— Открой мне глаза.

— Открой мне глаза.

Кот Исмат говорит:

— Потряси ее. Может скажет что-то другое.

— Не хочу. Это мерзко.

— Так делают все шарлатаны.

Даутцен с недоверием глядит на Исмата. Но кот уже закинул задние ноги за уши и лижет шерсть. Он сказал свое слово. Все будет в порядке до тех пор, пока у Деворы закрыты глаза. Теперь ему нет никакого интереса до разговоров с древними мертвецами. В конце концов он ведь кот. Вот и должен хотя бы иногда придаваться более важным делам.

Даутцен еще какое-то время разглядывает голову, пытаясь найти хоть какое-то сходство с Деворой, но плоть на лице королевы сгнила и понять по этим останкам ничего невозможно. Но что, если срезать нить с век и заглянуть Деворе в глаза? Интересно они такие же черные, как у Тасмин или синие, как у Бледного?

Даутцен подносит нож к лицу мертвой старухи, но тут же отдергивает руку, и голова падает на пол.

— Когтистые горы.

— Слышишь? Сестренка. СУКА! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ?

Змеи шепчутся по углам. Пробуждаются после зимней спячки. Трутся друг о друга. Ласкают холодную плоть.

Даутцен прячет голову Деворы в мешок из-под репы, который пару дней назад нашла на кухне. Там старой карге самое место. Пусть подышит запахом червей и земли. Может вспомнит о своем давно сгнившем теле.

Девочка расстёгивает платье и переодевается в более простую, но теплую одежду.

— Отвернись, — говорит Даутцен коту.

— Меня не пугает твоя нагота.

— Все равно отвернись.

— Кошки… — вздыхает Исмат и глядит на Луну.

Даутцен натягивает серое платье, шубу и сапоги. Она кладет в сумку все те запасы мяса и овощей, которые сегодня за ужином стянул кот Исмат. В скором времени они ей пригодятся. Путь в Когтистые горы не близок.

Девушка снова берет в руку нож и делает надрез на правой руке. Алая кровь каплями падает на пол.

— Пей.

Но Исмат уже тут как тут.

Запах крови сводит зверя с ума.

Он виляет хвостом и трется о ногу Даутцен.

Кровь. Она занимает все его мысли. Нет ничего прекраснее, чем зачерпнуть чью-то жизнь. И пить. Лизать. Сосать ее без остатка. В зеленых глазах Исмата горит адский огонь. Он выпускает зубы и готов откусить кусок плоти. Жрать.

Даутцен чешет кота за ухом. И эта ласка спасает Исмата от безумия. Он останавливается и смотрит девочке в глаза. Она так похожа на ту другую. У них только волосы и глаза разные. Кот благодарен обеим. Он рад, что все еще остался собой.

Даутцен подносит руку к свету Луны, который льется в окно. Кожа постарела до самого локтя. Морщины, оспины и вздутые вены. Она клянется себе, что ни за что не заплачет.

Кот говорит:

— Теперь ты стала ведьмой. Ты заплатила за волшебство частью своей молодости также, как когда-то это сделала Тасмин.

— Она наверняка была повкуснее?

— Вы одна кровь.

Странный ответ.

Но девочка не придает ему никакого значения. Исмат всегда говорит загадками, когда хочет показать какой он образованный и умный кот.

— У меня двадцать восемь дипломов и научная степень по изучению парадокса кошки с маслом.

— Хвастунишка.