Татьяна

Татьяне нужно было отойти подальше, чтобы поместить голову в его центр. Состыковавшись, она невольно разинула рот, испытав не столько страх, сколько отвращение и острое чувство несправедливости, словно смотрела на собственное надгробие. Такое внезапное осознание конечности в череде погибших людей, отдавших жизни непонятно, за что и как, затрагивало самые больные струны души.

Непроизвольно она отступила на шаг назад, чтобы убрать лицо с надгробия, и уткнулась в кого-то. Ее обдало ароматом ментола, затем обоняние распознало хвою. Душа согрелась теплом, словно почувствовала запах родного дома. Сердце сначала на мгновение сжалось до сингулярности, а затем вспыхнуло и застучало с утроенной силой.

– Не такая уж ты и страшная, – раздался любимый голос над самой макушкой, – чтобы так шарахаться.

Девушка обернулась и увидела веселое лицо с большими карими глазами, слегка прищурившимися от улыбки. Два верхних белых клыка выбивались из ровного ряда зубов. Из подбородка торчала парочка недобритых русых волосков. Голова, как всегда, была растрепана. Вадим стоял, упершись руками в бока. Обомлев, Татьяна несколько нелепых секунд не смогла выдавить ни звука, только хлопала губами бесшумно, не смыкая их до конца. Коронным нахальным взглядом он заставлял ее краснеть и волноваться еще сильнее. Только сжав руки в кулаки, она смогла собраться с мыслями.

– Это картина страшная, – сказала девушка на выдохе.

Улыбка пропала с лица Вадима. Он вскинул брови и скрестил руки на груди, немного напрягшись.

– Поясни.

– Ну, слишком жестоко и правдиво, – нахмурила брови Татьяна. – Нельзя таким тыкать в лицо. Общество еще возьмет и одумается.

В конце она выдала слабую улыбку. Парень коротко посмеялся, приподняв подбородок.

– Я вот, как и все, предпочитаю оставаться в Секторе Б, – добавила она и посмотрела на него прямо.

От радости видеть любимое лицо улыбка расплылась по щекам самовольно.

– Ты же в курсе, что земля круглая? – улыбнулся Вадим в ответ, заглядывая в глаза.

Татьяна медленно кивнула, чувствуя, как тают ноги, и руки, и голова, и сердце под теплом его добродушного взгляда. Он чуть поправился – перестал быть тощим. Посвежел и как будто даже порозовел. И оделся, наконец-то, прилично: в целые классические джинсы и небесно-голубое поло, чистое, наглаженное, новое. Даже цветастые кроссовки не были запятнаны.

– Вот и встретились, – тихо вымолвила она, улыбнувшись только кончиками губ.

Вадим уже не улыбался, но не отводил глаз. Она была готова отдать все, что имела, за возможность прочитать его мысли в эту минуту. Но взгляд его никак не выдавал, как и застывшее лицо, и неподвижная поза. Оставалось только глубоко вздыхать в неведении.

– Давай через десять минут на улице у входа, – бросил он и сорвался в сторону к белой, почти незаметной, двери в конце зала, не оставив Татьяне возможности ответить.

Взглянув на часы, она засекла время и решила посмотреть еще хотя бы пару работ, прежде чем покинуть выставку. Рядом висящую картину она узнала сразу – кровавый узор из множества трупов молодых девушек, которую он уже ей показывал. Узор этот назывался «Статистика № 1». Татьяна закрыла глаза на секунду, и замотала головой, чтобы сбросить с себя вину, от которой все равно никуда не могла деться. Решив, что с нее хватит, выбежала из зала. В памяти до сих пор стояли изувеченные трупы с вывалившимися внутренностями в том виде, как она их запомнила еще тогда, в мастерской Вадима в Москве, когда он впервые продемонстрировал этот ужас. Как она ни трясла головой, кадр из головы не пропадал, но оживленная улица, хмурые прохожие и шустрые автомобили перетянули внимание на себя.

Девушка встала справа от входа и несколько раз глубоко вдохнула вонь выхлопных газов. Вадим появился перед ней через несколько минут и сразу достал сигарету с зажигалкой. Татьяна смотрела сосредоточенно, разглядывая костлявые пальцы, бледно-розовые губы и острые скулы. Парень втянул сигарету и, задержав на секунду дыхание, быстро выдохнул серый негустой дым в сторону. Глаза его бегали по ее лицу, внимательные, слегка прищуренные, серьезные. Они постояли так с минуту, разглядывая друг друга, будто искали по десять отличий с момента последней встречи.

– Продуктивно у тебя запой проходит, – шутливо заметила Татьяна, чтобы перестать пожирать его истосковавшейся душой.

Взгляд она направила в трещину на бетонном тротуаре, сквозь которую просачивался зеленый сорняк. Парень мотнул головой.

– Вечно все планы коту под хвост, – выдавил он усмешку и снова глянул на нее самоуверенно.

Щеки вдавились внутрь. Дым вышел через нос. Сигарета осталась в зубах.

– Кстати, о котах, как там твой Рыжка?